Британские зенитные орудия, молчавшие во время предварительной бомбардировки, открыли огонь, когда транспортные самолеты летели на низкой высоте, и 10–15 Ю–52 сбили в воздухе.
«Я видел, – писал Букле, – как воспламенялись самолеты, а затем из них лихорадочно выскакивали люди, как будто падали сливы из разорвавшегося мешка. Некоторые парашютисты во время падения на землю горели. Я видел, как один самолет падал в море, а позади него на стропах своих парашютов свисали шестеро человек… Летчик всячески маневрировал, чтобы сбросить их» [58]. «К востоку от Ираклиона несколько немцев укрылись на ячменном поле. «Давайте, парни, подожжем этот чертов ячмень», – крикнул британский солдат. Ячмень был довольно сухим и загорелся при касании зажженной спички… Спрятавшиеся немцы вскочили и побежали, как кролики, выкуренные из своих нор. Когда они бежали, по ним стреляли из пулемета и доставали винтовочным огнем» [59].
Несколько высадок парашютистов возле Ираклиона были осуществлены с опозданием, и вновь немцы понесли большие потери; от двух групп к наступлению темноты осталось 60–70 человек; три другие были почти полностью уничтожены, когда сразу после приземления их контратаковал Королевский шотландский полк «Блэк уотч» и танки. Тем не менее немцы укрепились на большом участке к востоку от взлетно – посадочной полосы, а в самом городе Ираклионе парашютисты, избегая греков, австралийцев, «Блэк уотч» и «Йорков» и «Ланкастеров», по ночам, в кратких перестрелках, пробивались к гавани.
Для генерала Фрейберга, как об этом свидетельствует новозеландская история, мастерски умалчивая о многом, «день был беспокойным». Сумятица, непонимание ситуации и ошибочные рапорты, как это неизбежно при любой воздушно – десантной операции, делают оценку затруднительной. Полное прерывание связи с некоторыми секторами и, в лучшем случае, нерегулярные и урывочные доклады по плохо работающей рации не позволяли правильно оценить ситуацию. Беспокоящие полеты немецких истребителей и пикирующих бомбардировщиков «Штука», царивших в небе, во многих районах фактически препятствовали какому – либо перемещению англичан по дорогам в дневное время и делали сложным осуществление даже контратак на пересеченной местности. У Фрейберга было одно преимущество: в ту ночь он прочитал перевод захваченного приказа об операции для 3–го парашютного полка, в котором в сжатой форме приводился полный вражеский план нападения на Крит. Приказ подтвердил то, что Фрейберг и предполагал: последующие атаки будут наноситься с воздуха и с моря. Но в нем также раскрывались планы немцев на быстрый захват в первый день Малама, Ханьи, Ретимнона. Насколько Фрейберг знал, враг нигде не добился успеха, однако его доклад Уэйвелу был сдержанным: «День выдался тяжелым, но, насколько известно, силы обороны продолжают удерживать аэродромы Малама, Ираклиона и Ретимнона, а также две гавани, однако с трудом» [60].
Одного