очень долго получала неверное толкование и лишь недавно получила правильное освещение. Под защитой королей, епископов и крупных землевладельцев, а часто даже по собственной инициативе эти скромные труженики отправлялись на поиски никем не занятых и не обрабатываемых земель или участков леса, которые им было разрешено взять себе, чтобы работать на них. Еще чаще они пользовались существовавшим тогда законом, по которому каждый, кто начинал возделывать землю, принадлежащую деревенским общинам и другим коллективным владельцам, становился собственником этой земли (
aprisio bifang). Они вырубали в лесу топорами просеки (
roden, assarts) начинали обрабатывать землю на этих вырубках. Чтобы удобрить землю, они собирали пни, стволы деревьев, ветви кустарников в огромные кучи и сжигали их. Плугом и лопатой они уничтожали молодые побеги от оставшихся в земле корней. Они делали насыпи и проводили по ним дороги через болота, осушали болота с помощью канав. Иногда эти люди даже, как было во времена Карла Великого, с помощью государства укрепляли берега рек, например Луары; так были наполовину укрощены буйные водные потоки в Италии, Галлии и Фландрии. Возможно, в отдельности это были сравнительно малые труды, но о том, как интенсивно они велись, свидетельствует огромное количество существующих на Западе географических названий, возникших в то время и сохраняющих память об этих вырубках, осушительных канавах и укрепленных берегах, с помощью которых короли, монахи, крупные и мелкие землевладельцы, свободные, полусвободные и подневольные первопроходцы впервые с начала Средних веков стремились вернуть плодородные земли Европы из бесплодия и одичания в культурное состояние.
Результаты, правда, не всегда соответствовали усилиям, и сельскохозяйственное производство росло далеко не с той же скоростью, что усердие и пыл поселенцев. Вторжения врагов в IX и X вв. (прежде всего венгров и арабов. – Ред.) были одной из причин, уменьшивших эффект от всех перечисленных здесь работ. Но главной причиной их недостаточной эффективности следует считать само господство в экономике натурального хозяйства. Такая система слабо стимулировала активность тружеников, поскольку при ней было достаточно самых простых способов обработки земли, и не могла создать условий для роста производства из-за малого размера потребительских рынков.
Традиции примитивной аграрной экономики в западном обществе были по-прежнему сильны: люди надеялись по-старому собирать с земли то, что производит природа, использовать леса, вести хозяйство старыми способами пастушеской экономики, ничего в них не меняя. Значительная часть земель Европы – в Ирландии, на побережье Англии, в Нидерландах и Нижней Германии, а также вдоль побережий Пикардии, Нижнего Пуату и Ломбардии, представляла собой болота. Равнины были полны болот, и по-прежнему существовали огромные вересковые пустоши – пустынные равнинные земли, поросшие кустарником дроком и вереском, которые в разных странах назывались по-разному – commons,
