– Какие вы тут легенды собираете? – продолжал светскую беседу Лентяй, не замечая сокрушенных охов Анжи.
– Плащ испачкан, Лавкрафта нет, все свечи перетаскал, сидит дома с разноцветной физиономией, боится на улицу нос показать, – легко перечислила писательница. – А за книгой, я так понимаю, мне надо на плотину идти?
– К оврагу, – буркнула Анжи, сдаваясь. – Неужели о Лавкрафте все правда?
– Ты-то жива, хоть и читала, – взгляд у писательницы был мягким и внимательным, он словно пытался ненавязчиво протолкнуться сквозь глаза и проникнуть в мозг, узнать, о чем человек думает. – Хотя был один такой случай. Молодой человек на спор пошел на кладбище, сел читать рассказ «Извне», а утром его нашли мертвым. Что с ним произошло, никто не знает. Кстати, – она повернулась к Анжи, – у меня этого рассказа нет. И книга всего одна, так что ее стоит найти. Ну что? Пойдем, покажешь? – И она стала спускаться обратно к пруду.
Анжи покосилась на Серегу. Если бы он посмотрел на нее, то уже через секунду они вдвоем бежали бы к центральным воротам, подальше от всей этой чертовщины. Но Лентяй пошел следом за писательницей, словно она его на веревочке вела. Вот ведь балбес! Давно бы сбежали, и никаких вопросов. А теперь еще за книгу отвечать.
Она даже не помнила, куда ее дела. Сидела, читала, увидела свет фонариков, вскочила… То ли вернула она книгу Глебу, то ли нет…
За этими размышлениями Анжи не заметила, как спустилась к пруду. Серый с писательницей уже вовсю о чем-то говорили, она показывала руками то в сторону плотины, то на овраги, то на поля.
– Тургенев вообще далеко не такой простой писатель, как это принято считать…
Анжи догнала их и пристроилась в хвосте, так что теперь и ей перепал кусочек лекции.
– Ученые выделяют у него целый цикл мистических повестей. Ясно, что не все из того, о чем он писал, выдумано. Что-то он брал из жизни. Легенды, слухи, сплетни. О старом барине – легенда известная. Но где-то здесь еще есть могила утопленника, русалочье болото…
Анжи передернула плечами. Даже при свете дня слушать все эти истории было неприятно.
– Грань между миром живых и миром мертвых – тонкая. Где-то верили, что границу эту можно перейти только в определенные дни, как в праздник Хэллоуина. Кто-то считал, что сделать это можно только на кладбище или в склепах. Славяне в этом отношении были самыми раскрепощенными. В их поверьях мертвые сами могли вернуться в любой момент. Хоть днем, хоть ночью, хоть на кладбище, хоть на оживленной улице.
Анжи сглотнула неприятный комок, застрявший в горле, и поежилась. Вот черт дернул Серого обо всем этом спрашивать!
– Кстати, – писательница бросила взгляд через плечо, ни секунды не сомневаясь, что Анжи идет за ней. – Завтра знаменитая ночь на Ивана Купалу, ночь, когда разная нечисть обретает всю свою силу. Тогда-то и зацветает твоя разрыв-трава.
– Папоротники размножаются спорами, – проявила свои глубинные познания в области биологии Анжи.
– Это