Я резко вскочил и, высунувшись в щель между бревен, схватился за край гнилого наката. Сзади раздался треск. Бешено работая руками, я подпрыгнул и выкатился из блиндажа наружу. В ту же секунду перекрытие, устало вздохнув, с гулким хрустом просело вниз.
Сердце трепыхалось где-то между ребер. Сидя на земле, я тяжело дышал, сжимая в одной руке штык-нож, а в другой саперную лопатку. Фонарик, слетевший с головы, валялся рядом, беспомощно мигая бледным светом.
Поднявшись на дрожащих ногах, я подошел к блиндажу и увидел довольно глубокий провал, из которого торчали в разные стороны, обломки трухлявых бревен. Теперь, чтобы пробраться внутрь, придется выкорчевывать их из ямы. Одному это было точно не под силу. Я решил больше не испытывать судьбу, и спустившись с холма, двинулся среди больших деревьев, которые постепенно сменились редколесьем, выходящим на заброшенную вырубку.
Иногда то, что видишь своими глазами на местах боев, разительно отличается от всей мемуарной беллетристики, независимо от национальности автора. Например, написано в мемуарах «Полк вел ожесточенный бой с наступавшим численно превосходящим противником на заранее подготовленных позициях, после чего отошел». На деле выясняется, что позиции действительно присутствуют, траншеи в полный рост. Только ни одной стреляной гильзы в них нет. Значит, из этих траншей не стреляли, а сразу драпанули. Или наоборот, место изрыто траншеями, перепахано снарядами, а в мемуарах и донесениях об этом ни строчки.
Видимо на такое место я наткнулся на старой вырубке. Под ногами путались обрывки колючей проволоки. Прибор звенел, не переставая, подавал сигналы на железо и на цветной металл, но копать здесь было невозможно. Невозможно было даже продраться через эти заросли без риска поломать ноги среди замшелых поваленных сосен, пней и стоящего стеной ивняка.
Поерзав некоторое время в безнадежных попытках я, чертыхаясь, буквально вывалился на ровное место в духоту леса. Солнце стояло в зените, тучи комаров снова висели надо мной, а одежда насквозь пропиталась потом.
Я отстегнул от пояса флягу, откинул с лица капюшон с сеткой и щедро окатил голову водой. Стало немного легче. Холодные струйки побежали за шиворот между лопатками. Хорошо, когда рядом ручей, можно не экономить воду.
Присев на поваленный сосновый ствол, и жуя бутерброд, я начал прикидывать, как подобраться к этому проклятому ивняку. Сразу стало понятно, что одному здесь не справиться. Для полноценных раскопок нужно хотя бы место расчистить, вырезать бензопилой кусты и поваленные трухлявые деревья. Но стоит ли овчинка выделки?
Захваченный