– Это будет полный провал, – пытаюсь пошутить я.
– Да. – Она встает. – Точно.
Пара девушек из ее компании следуют за ней и выходят из кабинки. Я осматриваю комнату, чувствуя себя неуютно – неуместно. Я знаю всех ребят здесь с театральных уроков, где я обычно наблюдаю и режиссирую, но никогда не участвую. А теперь мне нужно играть вместе с ними. Я замечаю в галерее Тайлера и Маделайн, трогательно объединившихся в игре «Ударь крота». Все остальные, как я вижу, переводят взгляды с Тайлера на меня. С Ромео на Джульетту.
Все, кроме одного парня, который сидит один и что-то энергично пишет в блокнот.
Я узнала его – он новенький в театральном классе в этом году. Он азиат, худощавый, но не тощий, а волосы пора бы подстричь – и сейчас в них задумчиво запускает пальцы; на нем серый свитер по фигуре. Я не уверена, что вообще когда-то слышала, чтобы он разговаривал, но он точно более приятный собеседник, чем прихвостни Алиссы, которые на меня злобно зыркают. Недолго думая, я подхожу и сажусь в кабинку, где кроме него никого нет.
– Оуэн Окита, верно? – Я вспоминаю его имя с совместного урока. Математика в девятом классе, кажется? Я видела его в коридорах с Джорданом Вудом, редактором школьной газеты, который переехал этим летом в Чикаго, но я никогда не обращала на него внимания.
Оуэн моргает, глядя на меня.
– Ты в прошлом году не ходил на занятия по театру, – продолжаю я.
– Я-то в курсе, – говорит он, и голос его меня удивляет. Для парня, который вечно молчит, он звучит на удивление уверенно. – Я совершенно не в своей тарелке.
– На кого ты проходил прослушивание? – спрашиваю я, замечая, что он вертит в пальцах ручку.
– Я просто хотел быть статистом. А вместо этого получил роль брата Лоренцо. То есть – я персонаж.
– Да ладно тебе. – Я улыбаюсь, испытывая облегчение и некое удивление от того, что кто-то еще оказался в моей ситуации. – Брат Лоренцо не важный персонаж.
– Каждый персонаж важен. – Кажется, я его задела.
Я молчу, раздумывая. Оуэн записался в театральный класс на последнем году школы, просто чтобы сыграть статиста?
– Ну, а зачем ты тогда пришел на прослушивание?
– «Ромео и Джульетта». Это, э-э… – Он выглядит смущенным и барабанит ручкой по столу. – Это моя любимая пьеса. Когда я увидел, что ставить будут ее, то я просто должен был присоединиться, но я боюсь сцены, а у брата Лоренцо много реплик.
Я чувствую, как расплываюсь в улыбке, испытывая уважение к этому парню, который может признать свой страх сцены и оценить «Ромео и Джульетту».
– Думаешь, тебе не повезло? Угадай, кто мне достался. – Я тянусь через стол и забираю его ручку, прекращая нервное щелканье. Глаза Оуэна следят за ней, а уши его краснеют.
– Кормилица? – спрашивает он, пряча руки под стол.
– Кормилица? Это оскорбление?
– Извини, я… – Его уши горят все ярче.
– Бери выше, – советую я, наслаждаясь тем, как легко его