– Не задавай сложных вопросов, Петь, присаживайся.
– Я не люблю, когда называют меня Петей!
– А как же… – Сыч уже перепил, размашистые жесты его сдают с потрохами.
– Ладно, тише, – вмешивается Серега. – Петр, садись, дело есть.
Замечаю нарукавнички, потом всего официанта целиком.
– Хотите что-нибудь сразу?
– Мне, пожалуйста, кофе с сахаром. – Кукловод мягким голосом сказочника озвучивает заказ, слово «сахар» произносит особо сладко. – Можно?
– Конечно. Какой кофе предпочитаете?
– А ты что, пить не будешь? – возмущается Сыч.
Серега легонько пихает его в бок.
– Американо, только, будьте любезны, можно ли мне к нему сливки?
– Конечно.
– А чизкейк у вас свежий есть?
– Конечно. – Улыбка официанта тягуча, как сыр на бутерброде, разогретом в микроволновке.
– Тогда будьте добры.
– Вам в общий счет или отдельный?
– Отдельный.
Серега, дав мне передохнуть, рассказывает Петру о наших планах. Предлагает ему принять участие в «Марше одноногих». За повествованием мы успеваем выпить еще по кружке пива, что окончательно вселяет в нас уверенность – у нас все получится.
– Очень, – дослушав все до конца, начинает Петр, поднося к тонким губам чашечку – на удивление, она еще наполовину полна. – Очень интересно вы придумали. Ребята, нет, правда, вы молодцы. Свой театр – класс!
Сыч просит ближе сидящего к проходу Серегу пропустить.
– Я покурить, дурная привычка такая имеется, вы уж меня извините…
Вдохновленный Кукловод продолжает:
– Молодцы, в нашем болоте, как раз не хватало таких, как вы. С радостью к вам присоединюсь. Вот только бы время найти. Пьеса, говорите, «Марш одноногих»? Это прям по-довлатовски… Классно. Платон, скинешь мне?
– Конечно.
– Я прочту и поделюсь своим мнением, может, чем и помогу. У меня спектакли детские только утром, вечерами я свободен, но… Но есть проблема, скоро гастроли в Питер. Я туда поеду со своими моноспектаклями… Меня сам Леонид Кузьмичев позвал, понимаете?
– Понимаем. – Серега переглядывается со мной.
– Ну, еще на май у меня поэтических вечеров много назначено.
– А ты пишешь стихи?
– Да. – Петр расправляет грудь, что на футболке отчетливо вырисовывается город и надпись: «Манхэттен». – Я поэт… И у меня еще свой поэтический театр – «Под деревом».
– А. – Серега кивает, делает вид, мол, все понимает. А сам весь в себе – подбирает слова.
– Но я очень постараюсь вам помочь. Вы большие молодцы.
– Так что, по рукам, – опережает события Серега, запустив пальцы в свою кудрявую голову.
– Да, конечно… Но просто поймите, у меня тоже много разных проектов… интересных.
– Но мы на тебя рассчитываем?
– Да, я думаю, я вам смогу помочь. Театр для меня – дело святое.
– Так ты с нами?
– С вами. – Сиюминутное раздражение озаряет Петра, но тут же гаснет.