Не все остались живы. Андрей Бильжо

Она тоже была сотрудником этой самой конторы. Плодом этой любви и стал наш герой.

      Олимпийский мишка был не только символом Олимпийских игр, но и талисманом любви и семейного счастья Козловых.

      Про нелюбовь Толика к застенчивому мишке родители ничего не знали. Мальчик никогда им об этом не говорил. Он боялся их расстроить. Он вообще никогда родителям не возражал и никогда не плакал. Только улыбался и со всем соглашался. А плач – это детский протест, отстаивание своих прав, публичное заявление о том, что ребенок, хоть и маленький, но человек.

      В детском саду Толика не то что не наказывали – а все время ставили в пример. Он был помощником воспитателей. «Беспроблемный ребенок», – говорили про него.

      Известен такой психологический эксперимент. В детском саду детям специально пересолили манную кашу. Их всех попросили делать вид, что каша сладкая, когда войдет мальчик, который об этом заговоре ничего не знает. И вот дети сидят за столом. Входит тот, кто не в курсе секрета. Дети пробуют кашу, и каждый говорит: «Какая вкусная и сладкая каша». Доходит очередь до того, кто ничего не знает об этом секрете. Он пробует кашу, морщится, смотрит на улыбающихся, радостных малышей и после паузы говорит: «Какая вкусная и сладкая каша». Таким был Толик Козлов.

      В детском саду он давился и ел, изображая удовольствие, селедку с торчащими из нее костями, похожими на седые волосы, которая лежала на берегу синего, как море, отвратительного пюре, и запивал все это компотом. Дети дразнили Козлова не только «козлом», что понятно. Они пели, пританцовывая, стриженному наголо Толику (лысый папа считал, что волосы у сына будут крепче при такой стрижке):

      Парикмахер дядя Толик,