От винта! Не надо переворачивать лодку. День не задался. Товарищ Сухов. Комбат Найтов

с турбореактивными двигателями, повышенной манёвренностью и живучестью, рассчитывал единую централизованную ПВО района боевых действий, излагал основы самонаведения по двум осям при помощи полупроводникового болометра, как я выяснила, это те несколько пластин, которые он взял у Артура в лаборатории Белл. И, что было совсем удивительно: как вырастить монокристалл кремния. Зачем ему кристаллы кремния? В Крыму нас поселили в трехкомнатном коттедже, мы много гуляли, но он не расставался с карандашом и тетрадью. И мячиком для тенниса, которым разрабатывал левую руку. И каждый день занимался в спортивном городке на снарядах: лопинг, рейнское колесо, турник, кольца, батут. Он очень хотел восстановить форму, но побаивался медицинской комиссии, видимо, раны болели. Познакомил меня с комкором Жуковым, который командовал их отдельной армией на Халхин-Голе. Они довольно подолгу беседовали, сидя на скамейке, а мы с Митей и Тлюшей ходили и дышали свежим воздухом.

      Времена сильно изменились: страна готовилась к войне. Удлинились рабочий день и рабочая неделя, запретили увольнения по собственному желанию. В Европе шла «странная война»: формально Англия и Франция находились в состоянии войны с Германией, но никаких боевых действий не велось. Наши войска вошли в Прибалтику и Польшу. 30 ноября началась война с Финляндией. Я боялась, что он засобирается и на эту войну, но он долечился, а по приезду в Москву с головой ушёл в дела, но вечерами подолгу писал и читал. Он изменился, стал более серьёзным. Но по отношению к нам остался таким же добрым и заботливым.

      Двигатели привез сам Швецов, и мы собрались возле них в закрытом цеху: Павел Осипович, Аркадий Дмитриевич и я. Я показал свои наброски: носовое шасси, достаточно широко разнесённые двигатели, три пушки и два пулемета в носу, восемь точек внешней подвески для РС, каплевидный фонарь. С этими двигателями около 700 км/ч с полной подвеской. Мощные закрылки и воздушный тормоз. Павел Осипович сказал, что для опытной машины это многовато, и предложил строить именно опытную машину. Мои аргументы, что мы только потеряем время, так как срыв обшивки и разрушение деревянного корпуса практически гарантированы, успеха не имели. «Зато у меня есть фюзеляж для него, а вот плоскости надо делать. Через два месяца «гадкий утёнок» был готов, и я позвонил Сталину. Только что был подписан мир с Финляндией. Я выполнил несколько подлётов без уборки шасси. В этой машине всё было непривычно: не было винтов, двигатели издавали довольно громкий свист и только на форсаже грохотали. В носу стояли массовые макеты пушек. Стояла радиостанция. Приехал Сталин, и я прошёл на малой высоте над аэродромом, затем развернулся и прошел, набрав 640 км/ч. Пилотаж не показывал. Затем набрал 5000 метров за 2 минуты 20 секунд. Все результаты были рекордными, но полных оборотов я не давал. Выполнил снижение, ещё раз прошёл над аэродромом и показал действие воздушных тормозов, убрал тормоза, дал форсаж на 15 секунд, прошёл по коробочке и сел. Зарулил, механик приставил трап, спускаюсь на землю. Подхожу. А Сталин буквально разносит Сухого за то, что такую машину делали втихаря и на коленке!