– Тогда вам не придется лгать в полиции. Эта следователь, как ее, – я сверилась с визиткой, – Миронова Галина, показалась мне неглупой женщиной. Может быть, вам стоит довериться ей и рассказать, как все было? Все с самого начала?
– Ни за что, – твердо ответила Филаткина. – Мне хватило и того унижения, в прошлый раз. Знаете как больно, когда вы говорите правду, а вам не верят?
Голос старушки даже задрожал от обиды.
– Дело ваше. Заставить вас я не могу. Но вы ведь понимаете, что это еще не конец?
Филаткина опустилась на диван, как будто ноги ее не держали, и слабым голосом спросила:
– О чем вы?
Я расположилась в неудобном кресле напротив, сцепила пальцы на колене, вдохнула и призналась:
– Скажу вам честно, когда сегодня утром вы изложили нам с Милой свою удивительную историю, я не совсем вам поверила.
– Деточка, я сразу это поняла, я ведь не дура, – усмехнулась Филаткина. – Что же заставило вас поверить?
– Труп. Видимо, все куда серьезнее, чем кажется. Вы знаете, что этому типу понадобилось в вашей квартире?
– Понятия не имею.
– Ответ неверный. Знаете. Даже я знаю. Ваш попугай, верно?
Филаткина погладила клетку. Аркаша попытался тяпнуть хозяйку за палец, но та вовремя убрала руку.
– Этот человек приходил за тем же, за чем остальные двое. Если это так, все логично и правдоподобно. Если бы вы были дома, ничто бы не помешало ему по-тихому пристукнуть вас и забрать птицу.
Ольга Дмитриевна скорбно вдохнула. Да уж, повезло старушке…
– Одного не понимаю – почему свет сошелся клином на вашем попугае?
Я уставилась на Аркашу. Ара склонил здоровенную башку и тоже уставился на меня. Глаза у него были жуткие – все-таки птицы потомки динозавров и с человеком у них мало общего. Ни кошка, ни собака так смотреть не станут. Мороз по коже.
– Я тоже не понимаю, – голос Филаткиной задрожал и прервался. Старушка тихо заплакала, прижимая к глазам платочек. – Мы с Аркашей жили тихо, никому не причиняли вреда…
Мне было жаль старую даму, но следовало довести дело до конца.
– Ольга Дмитриевна, я все-таки не верю, что дело в попугае. Может быть, покушаются именно на вас?
Но Филаткина стояла на своем твердо:
– Женя, что вы такое говорите! Я бедная одинокая пенсионерка. Я никому не сделала зла и ничего не знаю.
На этом месте я сдалась. Заказала еду прямо в номер Филаткиной, мне не хотелось, чтобы кто-то посторонний видел старушку. Аркаша вопил и рвался на свободу – видимо, привык к вольной волюшке в квартире хозяйки. Попросив Ольгу Дмитриевну не выпускать птицу, я обещала съездить за кормом в зоомагазин. Филаткина тут же перечислила мне список необходимого ее попугаю. Там значились витамины, палочки для прочистки клюва, вода для новорожденных и еще десять пунктов. Пообещав сделать все, что смогу, я забила номер моего телефона в память мобильного старушки, установила быстрый набор