– Дама пик сверху слева. Будешь королевой, женой миллионера. Если не завалишь все дело. Вот здесь семерка пик. Значит, ты все еще можешь запороть.
– Это сейчас особенно помогает, Анхен. Где же Юрген? О чем он думает? Он меня любит?
Аннегрета опять собрала карты.
– Помешай. Потом начинай выкладывать по одной. Двенадцатая – Юрген.
Ева мешала колоду так, будто от этого зависела ее жизнь, несколько карт вылетели. Она рассмеялась. Но Аннегрета оставалась серьезной. Потом Ева начала выкладывать карты, считая при этом до двенадцати.
– Почему ты считаешь по-польски?
– А это не считается?
– Да нет, считается, просто странно.
Перед двенадцатой картой Ева помедлила и посмотрела на Аннегрету.
– Знаешь, что действительно странно?
– Вся жизнь во всей ее протяженности?
– Я всегда умела считать по-польски. То есть еще до того, как пошла в школу переводчиков. Может, я в прежней жизни была полькой?
– Кому интересна твоя прежняя жизнь, дорогая моя? Показывай своего Юргена. Ну давай, смелее!
Ева перевернула карту. Это оказалась восьмерка червей. Ева в растерянности уставилась на нее. Аннегрета усмехнулась.
– Ну, сестрица, можешь делать все, что душе угодно, никуда он от тебя не денется!
– Да почему же?
– Масть – черви, сердце, восьмерка означает бесконечность.
– Могут оказаться и наручники, – сказала Ева.
– Так или иначе, но твои дни здесь сочтены. – Аннегрета пожала плечами, опустив взгляд, собрала карты и вдруг погрустнела.
Ева погладила ее по щеке.
– Дай мне тоже палочку.
Аннегрета подняла голову и криво улыбнулась.
Потом они лежали рядом в полумраке, дожевывали последние палочки и смотрели в потолок, на колышущегося Дон-Кихота.
– Помнишь, мы смотрели фильм в кинотеатре? – спросила Ева. – Как этот старик двинулся с копьем на мельницы и его захватило лопастями. Он крутился там на мельничном колесе и кричал. Это было так ужасно, мне просто плохо стало.
– Детям всегда жутко, когда взрослые теряют контроль.
– Аннегрета, взяться мне за этот заказ? Я имею в виду перевод в суде. Это…
– Знаю. Я бы не связывалась. Или ты хочешь поспособствовать распространению страшных сказок?
– Каких сказок? Ты о чем?
Вдруг Аннегрета онемела и словно окаменела. Она встала и, не сказав ни слова, вышла из комнаты. Ева прекрасно все знала. Сейчас пойдет на кухню и налопается до отвала.
В прихожей зазвонил телефон. Ева посмотрела на часы. Половина одиннадцатого.