Где же отец?
– Все будет хорошо, – успокаивает меня сестра, гладя по волосам. – Через несколько минут все пройдет.
Она – целитель и видит множество укусов каждый день, навещая воинов. Но зачем она меня обманывает? Судороги, может, скоро и прекратятся.
Но ничего хорошего меня точно не ждет.
Наконец я начинаю вновь чувствовать свое тело. А вместе с тем и оглушительную боль в мышцах, которые горят, словно в огне. Я измотана и с трудом шевелюсь, но поднимаюсь на ноги в попытке вернуть себе хоть часть достоинства. Я утираю натекшую во время паралича слюну рукавом.
Затем взгляд падает на Торрина.
Мне хочется свернуться клубком и спрятаться от всего мира, от стыда, от воспоминаний о предательстве. От всего, что со мной произошло.
Но затем во мне вспыхивает ярость, ярко и внезапно, словно от удара молнии. Она ослепляет меня, и я даже не замечаю, как предатель растягивается во весь рост на земле. Должно быть, я врезала ему под дых.
– Подонок! Отвратительный, жалкий, лживый червь! – я наношу удары, докуда могу дотянуться. Ему повезло, что топор выпал из моей руки, как только подействовал яд, иначе я давно отрубила бы предателю голову. Теперь же я выбила из него весь дух, и он не может защищаться. Его так называемые дружки лишь смеются, наслаждаясь представлением. Я не удостаиваю их взглядом в стремлении превратить Торрина в отбивную, чтобы даже родная мать не смогла его узнать.
Чьи-то сильные руки оттаскивают меня.
– Расмира! – рычит мой отец.
Я стараюсь вырваться. Торрин должен понести наказание. Это он должен корчиться на земле, пока все глазеют на его позор.
– Успокойся сейчас же!
– Он меня подставил! – кричу я. – Меня не укусили, это он подстроил. Все они…
Он влепляет мне пощечину.
Крайнее изумление заставляет меня отвлечься от мысли о необходимости оправдаться. Отец никогда раньше меня не бил. Ему этого и не требовалось: я всегда была идеальным ребенком. Его любимицей. Теперь же в его глазах я вижу лишь разочарование. Озлобление. А еще ненависть. Будто это его поджидает участь обреченного на смерть в Лихоземье.
Я успокаиваюсь, медленно вдыхая и выдыхая. Затем стараюсь еще раз объяснить всем, что же произошло на самом деле.
– Меня не кусали зирапторы. Это он поранил меня зубами убитого монстра. Они хотят, чтобы меня изгнали из деревни. Клянусь, отец, так и было.
За спиной отца стоит совет старейшин. Самый старый и мудрый из них громко спрашивает:
– Кто-нибудь может подтвердить правдивость истории Расмиры? Кто-то это видел?
Я оглядываюсь и осознаю, зачем Хавард издал тогда боевой клич. Он отвлек внимание на себя, и стоящий совсем близко Торрин смог осуществить свой план незаметно.
Я смотрю на мать.
Она все видела. Я это точно знаю. Она может спасти мне жизнь.
– Мама? – с мольбой обращаюсь я к ней.
На ее лице написана нерешительность. Ей предстоит