– Главное – размышляй и слушай себя.
Хотя сам он был из Мадрида, Ибаньес рассказал, что в детстве проводил каждое лето в фамильном доме матери на отроге горы недалеко от Гренады.
– Там я осознал власть идеи, – сказал он. – А что еще тебе может прийти в голову, когда ты видишь, как солнце встает над вечными снегами и вдруг вдали перед тобой возникает Альгамбра?[10] Придет день, когда ее разрушат, потому что такова судьба творений человеческого гения, но сама идея не умрет никогда. Она возродится в ином месте, в иной форме красоты и мощи, потому что мы получаем ее от ушедших, которые говорят с нами из святилищ своих могил.
И, задумчиво поглядев на содержимое своего стакана, добавил:
– Вот почему я рассматриваю искусство войны как размышление в компании своих мертвецов.
Потом он замолчал. Спустя некоторое время он сказал последнее:
– Самой по себе идеи недостаточно, нужен еще доступ. Вот вопрос, который мне никто так никогда и не задал: от кого мы их получаем и в какое царство они нас отсылают?
– Мы получаем их от своих предков, – сказал Алехандро.
– Ты думаешь о доступе и забываешь о царстве. А вот наше собственное царство не сегодня завтра покроется лагерями, где начнут сжигать людей.
Я попыталась описать Алехандро де Йепеса через трех главных персонажей в его юной жизни, живших теми же устремлениями, что и он сам. Почему некоторые рождаются для того, чтобы взять на себя бремя других, так что их жизнь превращается в череду сражений, каждое из которых и есть принятие этой ноши? С той поры и битвы, и ноша лепят из них вождей, за которыми войска или братья пойдут куда угодно, хоть сквозь врата ада. Однако груз человеческих душ не ведает пределов кладбищенской ограды, потому что мертвецы тоже часть народа, доверенного этим удивительным личностям, и эта чудовищная тяжесть царства усопших, эта жгучая обязанность отвечать на зов и есть то, что мы называем «жизнь мертвецов» – жизнь немая и пламенеющая, более насыщенная и изумительная, чем прочие, и некоторые живущие соглашаются стать ее посланцами.
Сыны! На земле и на небе!
Сыны! Ради мертвых своих живите!
Братья! Предстаньте нагими!
Братья! Пусть ваша честь нас обяжет!
Книга битв
Чем эта война отличалась от предшествующих?
Получилось так, что Запад больше не знал своих мертвецов, может, потому, что слишком постарел и приближался к пределу, которого не желал видеть, а может, исчерпал свою мечту и искал ей замену. В любом случае ему не хватало шепота мертвецов, без которого никто не может жить достойно, – кто назовет подобающим существование, не получившее доступа к наследию?
Что до меня, мне с самого начала казалось, что исход битвы решится