Смотри, как начинается метель —
От фонаря, кругами, как Жизель
Безумная – единственное средство —
Нет, не спастись – спасенья точно нет —
Но выплакать, развеять этот бред.
И ветер в ней колотится, как сердце.
Смотри, все шире легкие круги
От ледяной дороги до реки —
Быстрей, быстрей, держась за кончик шпаги,
Как будто продолжая разговор:
Предательство – испытанный мотор
Для выросшей из кротости отваги.
Отбрасывая в сумрак лезвиё,
Она кружит, и боль внутри нее,
Как точка в колесе чернеет – осью,
В ней плачет нерожденное дитя,
Вверху, ночными птицами летя,
Ей вторит вечеров многоголосье
За пяльцами, вдвоем у камелька —
Которым не бывать: игла, рука
И с потолка свисающая люлька,
Объятия, и свадебный наряд,
И клятвы – белым пламенем горят,
В лесу морозном отдаваясь гулко.
Смотри, как разгорается метель —
Быстрей, быстрей безумная Жизель
Все пробегает, что прожить не сможет.
Какие ей пороги обивать?
Сторожевые сосны свой бивак
Раскинули, и ей готово ложе
В пустых полях, где колкое жнивье
Изранит ноги нежные ее,
В пустых лесах с распахнутою кровлей,
И гибелью своей – на много миль —
Она засыплет онемелый мир —
Блестящею, нетающею кровью,
В которой растекается, как яд,
Чужая свадьба, и рога трубят
Чужой забавы, праздничной охоты.
Отверсты вены, белые круги
Все шире, шире. Руки береги
Замерзшие. Идем, ну что ты, что ты!
3.01.2017
«Я бы ехала на поезде…»
Я бы ехала на поезде
Ночь за ночью, день за днем —
Не найти печальней повести,
Чем деревни за окном,
Чем кафешка придорожная,
В луже – радужный бензин,
Мужики с кривыми рожами
По дороге в магазин,
Кладбище с крестами-звездами,
Непогашенный костер, —
Будто бы листочки розданы
Детям – набросал и стер.
Свалка, рощица ольховая,
Монументик Ильичу,
Бревна сваленные – охаю
Да бессвязно бормочу.
Тополь, водокачка с аистом,
Сорванная дверь с петель.
Сердце ноет: расплывается —
Будто плачешь – акварель.
29.05.2018
«Мы с тобой замышляем побег…»
Мы с тобой замышляем побег,
Будто новый Том Сойер и Гек,
По гремящей реке, по железке,
По натянутой по небу леске
Проводов. Застегни-ка пальто.
Наших планов не знает никто,
Мы их пишем – и тут же стираем,
А встречаемся – за сараем.
Мы не знаем, какое жульё
Приготовит нам нынче жильё,
И какая в стекляшке шаверма
Подвернется