Но даже теперь Меченый не сдался. Им руководило одно желание – найти баранов и утолить голод.
Стая подобралась к склону и по твердой корке отполированного снега вышла на верх гребня. Оттуда волки впервые увидели с высоты свою страну Бэюн-Куту, сосновый бор, извилистую ленту Великого Мугоя, выкрой заледеневших марей и озер. Непривычными показались открытые дали, захотелось в тайгу, под сумрачный свод леса, подальше от обширного неба, от каменных нагромождений и обвалов. Но желание вожака оставалось неизменным – все выше к угрюмым скалам.
За гребнем волки увидели узкую полоску надува и на нем взбитый снег. Меченый трижды глотнул воздух разгоряченными ноздрями и подал знак стае – не отставать. Да и остальные волки уловили запах добычи.
Это по надуву прошло стадо баранов. Следы были свежие, хорошо заметные и пахучие. Вожак решил догонять стадо, непременно застать его на утренней кормежке, иначе бараны уйдут в скалы отдыхать, и тогда придется до вечера, а то и до утра вновь мириться с голодом. Запах добычи подбодрил волков, и они дружно следовали за Меченым.
Путь по следу стада баранов оказался для хищников непривычным и трудным. Он шел по щелям скал, по граням откосов, обходил подозрительные надувы. От волков требовалось колоссальное напряжение сил, чтобы преодолевать крутизну, прыгать по узким карнизам.
Солнце одиноко висело над Коларскими гольцами. От настывших скал было страшно холодно. В звонком горном воздухе ни звука, ни шороха, всеобъемлющий покой – так всегда бывает в горах после затяжной непогоды…
Стадо заканчивало кормежку. Старые бараны лежали, обозревая местность и лениво пережевывая корм. Самки еще бродили по россыпи, срывая непритоптанный ягель. А ягнята резвились. Они прыгали, бодались, но надолго не покидали своих матерей.
Вдруг тревога. Круторог выскочил на выступ и замер, охваченный желанием разгадать, что за тени появились на следу стада. Ему вспомнился вой перед пургою, и острые глаза вожака угадали волков. Волки уже миновали последнюю седловину, бегут на верх гребня. Стадо на ногах, скучилось, готовое следовать за вожаком. Тот еще не сходил с выступа, словно не верил глазам.
Но вот снизу долетел отчетливый шорох и стук камней. Стадо сорвалось с места, покатилось по россыпи, стало взбираться на верхние уступы скал. Бараны были слишком уверены в своих способностях лазить по обрывам, чтобы поверить в опасность.
Но ради осторожности надо было держаться подальше от врагов. И только старый круторог понимал, что сулит стаду чужой шорох. Годы научили его быть недоверчивым, а глаза не раз видели под гольцами следы набегов Одноглазой.
С уступов на карнизы, по узким коридорам, стадо выбралось на верхнюю грань цирка и там задержалось. Бараны считали себя на этой высоте вне опасности. Теперь можно было и отдохнуть после такого напряженного бега. Животные разлеглись кто где мог – одни на плосковерхих камнях, другие на снежных