– Явились, безобразники, – с неудовольствием констатировал Рудольф. Кивнул на доску перед собой. – Какого чёрта тебе понадобилось расставлять эту дребедень?
– Рудольф, Рудольф, погоди! – Телли выставил ладонь перед собой – он никак не мог отдышаться. – Постой, дай сперва сказать… Там… Там эти – Хуго со своей подружкой… в «Красном Петухе»…
– Хуго? – Рудольф нахмурился. – Какой ещё Хуго?
– Хуго Шнеллер.
– Не знаю такого. Должно быть, из молодых.
– Да высокий же, длинноволосый! С бровями. Говор у него ещё такой нездешний…
– А, Баскервиль! – Рудольф откинулся на спинку кресла. – Так бы сразу и говорил. Так что там с ним?
– Не с ним. Там Жуга. Они там драку затеяли, в корчме, Жуга их всех порезал. Потом собака прибежала. А Жуга пропал.
– Пропал? – Рудольф непонимающе заморгал. – Постой, постой. Что ты несёшь? Кого порезал? Как пропал? Куда пропал?
– Да я откуда знаю! – взорвался Телли и забегал по комнате. – Он подошёл к ней, а потом – ба-бах! – и оба пропали… и он, и она. Девка в крик, мол, где они, Хуго свечи запалил, а там только трупы и этот, палёный… Потом они кошельки подобрали и смылись, пока стража не нагрянула.
– Постой, не тараторь. Не пойму никак… Ты что, там тоже был, что ли?
– Не, я на крыше сидел. Они к реке пошли, а я за ними до причала шёл, до этой… как её… «Иксар…», «Играс…» Ну, зелёная такая лохань! Я спрашивал, название забыл…
– «Иггдрасиль»?
– Во-во! – Тил замахал руками. – Что делать, Рудольф, а? Делать-то что?
Старьёвщик помедлил.
– Ждать, – сказал он наконец.
Взгляд мальчика меж тем упал на доску.
– Рудольф… Ты… трогал что-нибудь?
– А? Трогал. Да. Они не отрываются. А что, что-то не так?
Телли гулко глотнул и поднял взгляд на старика.
– Я лису ставил… не сюда.
Что-то не так
«Мудрый познаёт не существование и гибель, а их причины».
В эту ночь Телли долго не мог уснуть. Он лежал в обнимку с драконом в комнате, где раньше спал Жуга, на его тюфяке, лежал и смотрел в потолок, а заснувши, то и дело вскакивал и с колотящимся сердцем вслушивался в ночь – не стукнула ли дверь? – и всякий раз напрасно. Ближе к утру, когда стал заниматься рассвет, он встал и спустился вниз. Рик запищал, потеряв источник тепла, свернулся сам в себя под серым войлоком одеяла и остался досматривать свои драконьи сны.
В комнате внизу было сыро и холодно, в окошко царапался дождь. Тил остановился и уселся прямо на ступеньках. Поднял взгляд. В пустых овалах двух зеркал отразились две мальчишеские головы, обе темноглазые, беловолосые и заспанные. Левое ухо у обоих до сих пор немного торчало в сторону. По-над зеркалом из темноты отблескивал стеклянный жёлтый глаз совы.
Обычно Тил так рано не вставал, это Жуга