Но это были не волки – откуда им взяться в километре от Москвы? И потом, звери не умеют отрезать головы жертв и водружать их на столах, засунув им при этом в рот кусок окровавленного мяса.
Голова Васькиной жены лежала на залитой кровью скатерти, а полный ужаса взгляд мертвых глаз был направлен на кресло, в котором сидел хозяин квартиры.
Васькин пах был страшно разодран, и я сразу понял, что за ошметок зажат во рту его жены. Не-волки обладали жестоким чувством юмора, пытая Ваську. Картина произошедшего здесь встала перед моими глазами, словно я сам был свидетелем двойного убийства.
Сначала кисти рук дворника приколотили к подлокотникам кресла гвоздями-«сотками», а стопы – к полу. Потом, поизмывавшись над его женой, убили ее на глазах мужа. Потом какие-то твари, приведенные убийцами, сожрали ее внутренности…
Что же такое скрывал Васька, почему молчал, видя все это? А может, и не скрывал он ничего. И рад был бы сказать, да не знал. Потому и вырвали ему хозяйство под финиш, засунув его в рот отрезанной головы бедной бабы. А потом несколькими точными ударами ножа вскрыли грудную клетку и, вырвав сердце, скормили тем приведенным тварям…
Преодолевая странные желудочные позывы, я приблизился к трупу и присмотрелся.
Нет, грудь вскрывали не ножом, а несколькими ножами, расположенными параллельно друг другу. Или не ножами…
Мозг, отказывающийся верить в новую картину мира, наконец сдался. Мне ли не знать, как выглядит ножевое ранение? Нет, не сталью совершено жуткое преступление. И никаких зверей не приводили с собой убийцы. И не тошнота, и не рвотные позывы крутят сейчас мой желудок от запаха крови, пролитой от силы полчаса назад…
Восемь рваных ран, крест-накрест разворотивших Васькину грудь, были следами от гигантских когтей невиданной твари с человеческими мозгами, свернутыми набекрень. Это она убила моего приятеля с женой и сожрала их внутренности. И я – такая же тварь, потому что мне до одури, до трясучки хочется рвануть зубами Васькину шею и хлебнуть остывающую кровь, которой – я точно знаю – осталось в трупе еще на несколько хороших глотков.
В мой язык уперлось что то твердое и острое. Я отнял рукав от лица и осторожно провел пальцем по верхним зубам, которые стоматологи называют «третьими». Просто чтобы удостовериться.
Что ж, я удостоверился. Моим зубам действительно больше не нужны стоматологи. Они стали полностью здоровыми. Настолько здоровыми, что теперь обладают способностью выбегать из моей пасти на несколько сантиметров при виде человеческой крови.
– Стоять, старлей, – сказал я вслух сам себе. – Стоять! Они спецом не тронули его шею, прикнопили к креслу и откинули назад голову. Не пытали они Ваську. Они в тебе зверя будили. Так что стой, Андрей Краев. Стой, смотри и запоминай. Теперь