Вошел адъютант, худощавый молодой офицер с безукоризненной выправкой и четкими, но спокойными движениями. Мещеряков вопросительно посмотрел на адъютанта:
– Букреев? Угадал?
– Прибыли капитан Букреев и капитан Батраков по вашему приказанию, товарищ контр-адмирал, – раздельно, как будто любуясь каждым аккуратно отрубленным словом, доложил адъютант.
– Просите. Закажите в салоне ужин на четыре персоны и бутылку вина. Подать сюда… Я позвоню, когда. Идите!
Мещеряков поправил абажур на лампе пухлыми пальцами с тщательно отполированными ногтями, приосанился. Увидев входивших в кабинет Букреева и Батракова, он встал из-за стола и направился к ним.
– Ожидал, ожидал. Не представляйтесь, Николай Александрович. Наслышан.
– Откуда, товарищ контр-адмирал?
– О, вы очень хорошо улыбаетесь! – воскликнул Мещеряков. – Но улыбка, слишком, я бы сказал, гражданская. С нашими орлами нужно что-нибудь такое… – он прищелкнул пальцами.
– Я…
– Не смущайтесь, – сказал Мещеряков. – А вы, я вижу, с характером, Букреев. Если бы это вам сказал не контр-адмирал, пожалуй бы, сцепились. Ишь, как у вас побледнели уши! Ну, ничего, ничего… Знакомьтесь, Николай Александрович, с товарищем Шагаевым и присаживайтесь.
Мещеряков в непринужденной беседе «прощупывал» нового командира батальона самыми разнообразными перекрестными вопросами: каково здоровье, плавает ли, не охотник ли или рыболов, умеет ли ставить парус, знаком ли с немецким оружием, где семья, какие получает письма из дома, каковы отношения с Тузиным…
Букреев понимал скрытую цель всех этих вопросов. Ему было ясно, что десанту придается большое значение, что дело не за горами, что батальону предстоят тяжелые испытания, что контр-адмирал, заочно назначив его командиром, сейчас проверяет, пока не поздно, правильность назначения…
Пятнадцатилетнее пребывание в армии и в погранвойсках, где изучению обстановки и человека принадлежит первая роль, помогли Букрееву разобраться во всем происходящем сейчас. Узнав теперь от самого Мещерякова причину отстранения Тузина, он не стал отзываться о нем плохо. Он знал Тузина с хорошей стороны. Правда, они еще не воевали бок о бок, а ведь только тогда начинается настоящая проверка… Конечно, поведение Тузина ничем не оправдано. Он никогда не жаловался на болезнь, это был примерный здоровяк.
Контр-адмирал потребовал усиления подготовки батальона.
– Надо учить батальон азартно, – говорил он убежденно, – в обучении должна быть железная логика. Я выделил вам плавсредства, учите людей быстро грузиться, успешно достигать берега, моментально выбрасываться на берег. Подберите здания в городе, учитесь их блокировать, забрасывайте гранатами, штурмуйте. Приучите всех к огню, к настоящей боевой обстановке, к точному, почти механическому взаимодействию.
Букреев сосредоточенно, нахмурив брови, слушал