– Но что он рисует?
– Не важно, главное – публике нравится, и весь театр задыхается…
Короче, выворачиваем мы у этих бедолаг карманы и двигаем дальше… Если не зевать, никто вам дела Нова не пришьет… Являемся мы в этот городишко, и мне сразу как-то не по себе.
– Что-то за этим кроется, Джон… Что-то не так… Чует мое сердце…
Но он говорит, что с тех пор, как нагрянули легавые Нова, копы на меня вечно страху нагоняют… К тому же мы ни при чем – обчищаем себе карманы пьяных лохов, только и всего, все-таки три тысячи лет в шоу-бизнесе… Вот он и превращает свой амфитеатр в каменоломню, созывает туда женские клубы, поэтов и очковтирателей и устраивает, по его словам, «Культурную Программу», а я влезаю в кабину подъемного крана и качаю ему воздух… Тут-то и собирается толпа лохов – старые мумии, увешанные бриллиантами, сапфирами и изумрудами, одна пышнее другой… Вот я и думаю: может, я не прав и все чисто, и тут вижу, что нагрянуло чуть ли не полсотни молокососов в аквалангах и с рыбьими острогами, и, недолго думая, ору с подъемного крана:
– Иззи Громила… Сэмми Мясник… Эй, наших бьют!
А про воздушный насос-то я и забыл, и Угольный Малыш синеет и пытается что-то сказать… Я спохватываюсь и подкачиваю ему немного воздуха, а он вопит:
– Нет! Нет! Нет!
Я вижу, как надвигаются другие простаки с фоторужьями и статическими пистолетами, Сэмми с ребятами ничего не могут поделать… Эти юнцы врубили реверс… И тут появляется, дабы разобраться, что тут за шум, сам Синий Динозавр и принимается швырять в этих неучей свои магнитные спирали… Те сперва отступают, а потом у него кончается заряд и он останавливается. Тут-то легавые Нова и надели на всех нас антибиотиковые наручники.
Соседи в аквалангах
Ездил я с Достойным Джоном насчет «Угольного Дельца»… Воровство с участием шайки покупателей… А об афере этой он услышал по радио… Вот он прошлой весной и принимается расписывать Ограду «Д»… И в захолустье обсирается воздушными струями… Десять секунд простоя, кончился наш углекислый газ, и по этому поводу мы начали кашлять и задыхаться под пальмой в кадке, в вестибюле…
– Медлить не приходится, ясно? Надо выпутываться из «Мошенничества с Рыбным ядом».
– Понял… Если не зевать, никто…
Снова переместившись в Южную Америку, врываемся мы в этот городишко, и нас тут же нагрел этот гнусный Джон… Он-то своего не упустит… Сжег во мне три тысячи лет игрой в полицейских и воров… Короче, собирается толпа лохов в вирусе, они вот-вот растворятся, и все шито-крыто… Ассимилируем бриллианты, сапфиры и изумруды – один за другим… И тут меня окружает чуть ли не полсотни молокососов… А у него только Сэмми с ребятами… Одна доза… Врубили реверс… Передвижная лавочка закрывается, а так я работать не могу… Джон устроил мне лечение…