– Это тоже в глазах увидела? – усмехается супруг.
– Зря смеешься, но ты прав. Это я уже с Виталием пообщалась. От Сергея жена ушла и с дочерью запрещала видеться. А для него, как мне кажется, дочь была ниточкой путеводной, ради которой жить хочется. Оборвалась ниточка – оборвалась жизнь. Ты когда вывозил его имущество из гаража на склад ради сохранности, даже не посмотрел, что было в картонных коробках. А там, между прочим, куча открыток с пожеланиями лежала. Он все эти годы, что жил отдельно, писал открытки дочери. На все праздники и дни рождения. Тосковал сильно, оттого и пил беспробудно. В отличие от нас с тобой, он ничего не потерял, а только приобрел. ТАМ ему не было жизни. Это нас перенесло на чужбину, а он будто бы домой попал. Вот и Димка сказал, что хочет попросить его быть крестным отцом Машеньки. Кстати, он тоже верит в то, что Сережа вернется. Ты не кори себя. Я ж понимаю, почему тебя совесть мучает. Ты ему должен шесть жизней. Да и человек, думаю, он правильный. Ты бы с ним подружился. Но пойми и ты. Не было у тебя возможности пойти с ним, а он бы не остался. Он обязан был. А ты здесь нужнее. Петя, конечно, мужик хороший и командир замечательный, но он не стратег. Обычный служака. Раньше был твоим ведомым и теперь с легкостью под руку пошел. Слишком велика ответственность для него оказалась.
– Думаешь, я мечтал о власти?
– Глупый! – Улыбается жена и ерошит мужу волосы. – Я знаю, что не мечтал. Потому и люблю. Но тебя выбрали люди. Придется тащить этот груз. Но ты ведь не один. Верно? У тебя есть я.
Мужчина поворачивается и крепко прижимает жену к себе. С такой поддержкой он точно справится. Опять же, жена верит, что Серега Вольнов вернется, и если она как всегда окажется права, будет здорово.
Интересно, где он сейчас? Что делает? Жив ли? Спас ли дочь?
Глава 1
Проснулся я как-то сразу. Вот еще секунду назад спал как убитый и… хлоп, сна ни в одном глазу. А еще уши горят и почему-то чешутся. Нет, вы не подумайте плохого. Мытые они. Уши в смысле. Но чешутся спасу нет. Когда уши ни с того, ни с сего гореть начинают, обычно говорят, что вспоминает кто-то. Если это так, то кто? Вроде некому особо. Свои все тут, на борту «Пионера». К чему бы это? Ленка тихо сопит рядом. В тусклом свете магического светильника видно, что улыбается во сне чему-то. Одну ногу по-хозяйски взгромоздила на меня. Но это приятная тяжесть. Ножка длинная, гладкая, точеная. После того, как мы наконец-то покинули не совсем гостеприимных гномов и отправились домой, она, видимо, все для себя решила. Ну, в смысле относительно наших с ней отношений. Сразу после отхода завалилась в капитанскую каюту со всем своим прилично так за последнее время накопленным скарбом и объявила, что отныне будет жить здесь на подселении. На мой глупый от неожиданности вопрос, с чего бы вдруг, ответила, что мне, дескать, присмотр нужен, так как я неустойчив оказался к женским прелестям. А еще кобелиной обзывала и так далее. Когда я уже накалился и хотел было выставить за комингс эту наглую красотку,