Вдруг пришла на ум мысль – может, прежняя Сашина бесцеремонная манера поведения объяснялась гораздо проще, чем я полагала? Просто он не считал нужным со мной притворяться. Кто такая Гелька? Подумаешь, подруга детства, почти сестра, чего там с ней миндальничать! А что теперь?
В общем, окончательно запутавшись в попытках проанализировать Сашино поведение, я вернулась домой и снова насела на маму.
– Как вам не стыдно! Только из-за того, что человек не находит общего языка с родителями – вышвыривать его из дома?! Папа вел себя как бандит, а ты ему даже ни словечком не возразила!
– Господь с тобой, ты о чем, Гелечка?
– О Саше Хольгере! И нечего притворно вздрагивать! Мало ли как человек видит свою дорогу в жизни? Может, у него призвание такое – работать на стройке!
Мама покачала головой.
– Такую дичь несешь – слушать противно.
– А что ты можешь мне возразить по существу?!
– Неужели ты правда не знаешь, что случилось с Сашей?
– Знаю – он бросил школу.
– Ох, Гелечка – дело совсем в другом, – и мама выразительно постучала согнутым пальцем себе по лбу. – У него… это.
– На себе не показывай, – автоматически сказала я, а потом до меня дошло. – Что – крыша течет?!
– У Саши Хольгера серьезные проблемы с психикой, – раздельно произнесла мама. – Наташка, конечно, ничего мне не говорит, но я так себе представляю, что у него шизофрения.
– Ой, блин…
– Думаешь, почему Хольгеры переехали? Они его боятся.
Я не нашлась, что сказать. Не фига себе новость! Даже как-то не верилось…
– А вылечить разве нельзя?
– Где?
– Ну, – я чуть не ляпнула «в дурдоме», – в какой-нибудь больнице…
– Да ты что! Психиатрия – это же клеймо на всю жизнь! Ни на хорошую работу, ни в институт со справкой не возьмут, – мама вздохнула. – Наташу с Игорем жалко. Они все думают – может, какой-нибудь возрастной кризис, само пройдет? На чудо надеются. Только ведь не пройдет. Если уж это появилось, то все, тушите свет. Твой папа говорил Игорю – немедленно вызывайте санитаров, и на «скорой» – в дурку. И только так. Иначе доиграетесь, он кого-нибудь убьет… и отправится уже не в дурдом, а в тюрьму. И вы с ним за компанию.
– Что, даже так серьезно?
Мне стало страшно. Ого, какой опасности я сегодня подвергалась! Домой к нему ездила! Чай с тортиком пила! О боже – да я, оказывается, чудом уцелела!
– Ой, мам… Вот это да! Чего ж вы мне раньше не сказали?
– Мы думали, ты знаешь.
– Нет – все знаю и назло его сюда привела! Мам, ты сама как проснешься! Неужели так сложно было сказать мне прямым текстом – «Саша Хольгер – псих!» Разве я бы тогда рискнула…
В последний момент я умолкла, сообразив, что чуть не проговорилась о своей поездке. Но мама ничего не заметила.
– Неужто о таком вслух говорят? – с горечью сказала она. – Такое же таят от всех! Что