Андрюха вскочил, картинно выкинул руку вперед и громко проговорил, старательно грассируя:
Я, гений Игорррь Северррянин,
Своей победой упоен:
Я повсегрррадно оэкррранен!
Я повсесерррдно утверрржден!
В лице женщины ничего не изменилось. Не ожидавший такой реакции, Андрюха растерялся.
– Ну, поэт такой был, – уже без пафоса добавил он. – В Таллине похоронен.
– Это все, что вы знаете про этот город?
Андрюхин паспорт все еще был у пограничницы в руках, она чуть покачивала им, словно решала: отдать или себе оставить.
– По-моему, достаточно, – выдохся Андрюха.
– Распространенное заблуждение. – Пограничница чуть склонилась, отдавая красную книжечку Василевскому.
– Нас там ждут, – поспешила заступиться за непутевого Андрюху Лена.
– Наш приезд предсказан звездами, – зло добавила Таня. Ей было приятно, что пограничница осадила классного зазнайку и выскочку.
– Ну, еще Георг Отс[1], – пробормотал Андрюха, садясь в кресло и глядя вслед идущей по проходу стражу границы.
– Ты бы Калева[2] вспомнил, – хмыкнула Ким. – Она бы оценила. – И покачала коротко стриженной черноволосой головой.
– Теперь ваше слово, миледи! Прошу! – не простил ей шутку Василевский и попытался выпихнуть одноклассницу из кресла.
– Все остаемся на своих местах, – напомнила пограничница, выдерживающая приличествующее случаю суровое выражение лица. – Когда поедете обратно?
– Через пять дней, – не дала ответить своим подопечным Маргарита Викторовна, а то бы им еще долго пришлось выслушивать стихи и комментарии к ним.
– Надеюсь, возвращение будет в том же составе.
– Конечно! – поторопилась учительница, жестом останавливая приподнявшихся девятиклассников. Каждый хотел высказаться о своем желании остаться в чужих краях. Особенно это почему-то задело Айка. Он еще долго вскидывал вверх согнутую в локте руку и повторял:
– Что она имела в виду, а? Что я останусь у них? Нет, ты мне скажи!
И только Инга с Глебом промолчали.
Маргарита Викторовна устало прикрыла глаза. Пускай это будет самым печальным событием на протяжении всей их поездки.
– А что мы такого должны знать? – докапывался до сути правдолюб Вадим. Его математически заточенный ум требовал четких доказательств любому утверждению.
– Все, что вам нужно, вы услышите сегодня утром на экскурсии, – попыталась свернуть возмущенные крики учительница.
– Это было у моря, где ажурная пена,
Где встречается редко городской экипаж…
Королева играла – в башне замка – Шопена,
И, внимая Шопену, полюбил ее паж, —
грустно процитировал очередной опус Северянина Василевский.
– Дурак, – внезапно обиделась на него Таня, на что