Эрика осторожно раздвинула густую челку на лбу вздрагивавшей девушки, и Кир увидел знакомые знаки.
– Вторичница?
– Да, – кивнула Эрика. – Только почему-то знаки тусклые. Она, видимо, их всегда под макияжем скрывала, а тут размазала.
– Черточка и точка, – пробормотал Кирилл. – Если не ошибаюсь, пятая возрастная категория.
– Пятая категория? – Тина, стоявшая рядом, вопросительно посмотрела на парня.
– Не заморачивайся, – махнул рукой Кир. – Просто знаю. Но действительно знаки слишком тусклые. К тому же, если она в вузе, это значит, она должна иметь уже статус гражданина, а тут пятая категория. Странно.
Он развернулся и подошел к Антону, который уже спокойно стоял рядом с Андреем, скрестив руки на груди, и наблюдал за Киром.
– Ты тоже вторичник?
– Это тебя волнует? – злобно бросил тот.
– В принципе, нет. Только почему у Геры такая реакция на то, что Рен к ней притронулся?
Антон пожал плечами и отвернулся, всем видом давая понять, что говорить не желает. Кир только покачал головой.
Сообщать Дорнеру не стали. Все дружно решили, что это внутреннее дело и надо разобраться самим. Рен, правда, поворчал, но после того, как Антон извинился, успокоился.
Вечером собрались в комнате Андрея, чтобы решить, что делать дальше.
– Знаешь, Антон, если она так и дальше будет срываться, ну, я прям не знаю! – Георг развел руками.
– Действительно, почему она так реагирует? – спросила Минако. – Рен, конечно, идиот, но ведь ничего страшного не сделал.
Антон, отвернувшись к окну, молчал.
– Антон?!
– Я завтра подам заявление Дорнеру о переводе, – буркнул он в ответ на оклик Эрики.
– Перевода куда? – спросил Георг. – Думаешь, в других группах лучше будет?
– Не знаю.
– Не знает он, да…
– Подождите, – прервал их Кирилл, молча сидевший до этого в кресле у стола и напряженно размышлявший над всем увиденным.
Он повернулся в кресле и пристально посмотрел на Антона:
– Поправь меня, если я не прав. Судя по знакам, Гера принадлежит к пятой категории.
Соболев кивнул.
– Однако, так как вы уже учитесь здесь, значит, приобрели статус гражданина.
Снова последовал кивок.
– Нестыковка, – сказал Кирилл. – Знаков не должно остаться, а это значит…
Антон вздохнул:
– Гера и я, мы из одной партии, если присмотритесь, увидите сходство. Она была одной из лучших в выпуске. К сожалению, у нее врожденный дефект. Она боится обычных людей. Не знаю почему. Да и никто не знает. Наши воспитатели только руками разводили. Занятия с психологами интерната частично решили эту проблему, но Рен подкрался к ней слишком неожиданно. Кстати, Рен, извини еще раз, я, как только слышу ее крик, неадекватно реагирую.
– Да ладно, проехали, – махнул рукой Айко, трогая опухшую губу. –