– Ты мне всё-таки объясни, – посмотрев на Гая крепким взглядом, обратился к нему Иван, – к чему всё-таки это твоё разглагольствование? – Гай вдруг понимает, что Иван новых его двух слов объяснений не вытерпит, а другого, более короткого объяснения у него нет, – что поделать, когда ты столь многосложный и с трудом выразительный человек, – и от этого понимания срывается на чушь необдуманную. – Чтобы предугадывать будущее.
И надо отдать должное Гаю, он сумел растянуть на лице Ивана хмурость в улыбку удивления. – Чего-чего? – слегка оторопев от этого заявления Гая, вопросил его Иван. Ну а для Гая дороги обратно нет и ему надо что-нибудь такое убеждающее придумать. И он, надо отдать ему должное, быстро сообразил, что сказать.
– Если мы, предположим, сумеем понять принцип работы инструмента гармонии умопостижения, – а гармония создаётся, я уверен, на упорядоченности тональностей входящих в неё элементов, – то мы сможем заглянуть в будущее. И я не шучу, ведь если мы можем мысленно заглянуть и постигнуть прошлое с его причинностью, – это почему-то у нас не вызывает никакого удивления, – то зная алгоритм работы движущего жизнью системного механизма «причина – следствие», мы легко можем предопределить наше будущее. – Сказал Гай.
– Звучит вроде как убедительно. – После небольшого размышления сказал Иван. – Правда, ты так ничего нового и не сказал. Всё это до тебя уже было сказано. – Усмехнулся Иван.
– В общем может и да, но не в деталях. – Вновь на эмоциях заявил Гай. Иван же в ответ тоже не стал смиренно на него смотреть, а язвительно спросил в ответ. – И в каких деталях? – И по всполошенному виду Гая было трудно утверждать, знал ли он об этих заявленных им деталях или он брякнул первое, что ему на ум пришло, но как бы то ни было, он сказал именно то, что услышал Иван. – Если у меня будет инструмент по настройке тональности звуков вселенской гармоники, некий фигуральный камертон, то я смогу… – Ты уже говорил, предсказывать будущее. – Перебил Гая Иван. И Гай хотел не согласиться с ним, он хотел заявить о более глобальных возможностях, в случае обретения им такого рода камертона – предопределять или настраивать будущее, но Иван, кивнув во всю ту же сторону – в сторону взъерошенного типа, с такой невыносимо оскорбительной ухмылкой заявил: «А ты на нём для начала поупражняйся в предсказывании будущего, – с прошлым ты неплохо управился, – а я посмотрю, если у тебя слух и достоин ли ты своего камертона», – что у Гая не было другого выхода, как только принять этот его вызов.
И хотя он начал свой рассказ достаточно интригующе,