Не удовлетворившись достигнутым успехом, Шелленберг стал прилагать усилия к тому, чтобы заполучить себе и службу «1-Ц», а затем и войсковую разведку. Бессмысленность и даже вредность этой затеи, которая не удалась, поскольку окончилась война, ныне очевидны. Ведь сама служба «1-Ц» и входящая в нее войсковая разведка – органы военного руководства. Следовательно, если бы верховные власти приняли предложение Шелленберга, то с упорядоченным управлением войсками было бы покончено, так как невозможно было бы обеспечить один из важнейших элементов механизма принятия решений – быстрое получение достоверных данных о противнике.
В результате опасного для нас развития событий на Восточном фронте деятельность службы «1-Ц» и войсковой разведки переплеталась все теснее, что, как оказалось, было очень полезным делом. Если разведывательная информация требует всегда перепроверки и дополнительных сведений, то тем более оценка обстановки зависит от своевременно и непрерывно поступающих данных. Поэтому необходимо добывать сведения целенаправленно, увязывая это с конкретными задачами. Более того, не следует делать выводов без достаточного минимума разведывательных сведений, которые подтверждали бы соответствующие оценки.
Мы, конечно, не могли предполагать тогда, что спонтанно возникшее в конце войны сотрудничество оперативной («1-Ц») и войсковой разведки заложит основы для успешного развития разведывательной службы на немецкой земле после краха третьей империи.
В мирное время иностранный отдел абвера, не считая связей в военном министерстве, поддерживал контакты с военными округами через офицеров службы «1-Ц»/абвер. Но и эта система с началом мобилизации прекращала действовать, так как с данного момента во всех армейских корпусах приступали к обязанностям представители службы «1-Ц» (получение и обработка сведений о противнике), имевшиеся в корпусных штабах.
На Восточном фронте абвер располагал собственными разведывательными частями и подразделениями, а также тремя штабами для руководства разведывательными операциями (их кодовое название «Валли-I, -II, -III»). Они выполняли те же задачи, что и соответствующие отделы абвера. Следует отметить, что адмирал без колебаний пошел мне навстречу в вопросе организации нашего взаимодействия и согласился на подчинение отделу «Иностранные армии Востока» всех имевшихся на фронте служб, частей и подразделений военной разведки, за исключением принадлежащих 2-му отделу (диверсии). Меня это вполне устраивало, так как я по политическим соображениям не хотел иметь ничего общего с диверсионными структурами. Естественно, мой отдел не получил права вмешиваться в руководство специальными частями, подразделениями и штабами – это была прерогатива абвера. Но мне