Последовавшее за этим развитие событий доказало, что силы Антанты, прежде всего Франция и Англия, так и не смогли осуществить действенный контроль за выполнением статей, посвященных разоружению, иначе говоря, прекратить гигантскую гонку вооружения в своих странах. Поэтому нам, немцам, пришлось взять на себя непопулярную и неприятную задачу и объяснить Комиссии по разоружению, что если нельзя уменьшить количество вооружения, то следует усовершенствовать его.
Принимая офицеров, направлявшихся в Женеву, президент Гинденбург заявил им: «Вы ничего там не добьетесь, но постарайтесь сохранить свое достоинство». Пророчество «старого джентльмена» сбылось. После окочания Первой мировой войны наши противники ждали целых шесть лет, прежде чем начать разговор по поводу разоружения. И еще шесть лет прошло, прежде чем они оказались готовы к Всеобщей конференции по разоружению, состоявшейся только потому, что продолжалось противостояние сил, выигравших Первую мировую войну.
Политика Франции по поводу разоружения соответствовала французскому характеру, отличаясь скупостью. Нам приходилось отстаивать каждый пункт нашей концепции, даже если он имел только теоретическое значение. Известно, что президент США Вильсон включил идею всемирного разоружения в свой план, предназначенный для Лиги Наций. Однако, чтобы спасти этот план весной 1919 года в Париже, по требованию других держав-победительниц ему пришлось пожертвовать почти всеми принципами «женевского духа».
Идеалистически настроенные члены Лиги Наций и те, кто обладал широким мировоззрением, например Фритьоф Нансен, втихомолку смеялись над женевскими экспертами. Насколько мне было известно, многолетнее слушание выступлений вызвало у великого полярного исследователя желудочные проблемы, вылечиваемые длительным пребыванием в Норвегии и поглощением прекрасного молока этой страны.
Сложность принятия решений объяснялась тем, что до настоящего времени у мирового сообщества практически не имелось никакого опыта в этой области и даже не делались конструктивные попытки начать разоружение в мировом масштабе. В конце наполеоновского периода тщетную попытку разоружения предпринял русский царь Александр I. Встречались и такие деятели, кто критиковал две мирные конференции в Гааге, в 1899 и 1907 годах, фактически проложившие дорогу к мировой войне (1914 – 1918).
Тем не менее провозглашенная Лигой Наций Всеобщей