Природа, возможно, наделила британцев особым морским зрением, способностью при помощи его делать выводы на основе незначительной информации, которая предстает перед их глазами, причем способны делать это в далеких от комфорта условиях.
В те дни, когда о деяниях лодок «Силайон» и «Сафари» кричали во всех газетных заголовках, мои атаки называли «стремительными». Вряд ли можно было найти более неподходящее название для атаки, выполненной с лодки, идущей на скорости трех узлов или того меньше.
Я имел честь после войны быть командующим подводными силами, когда Черчилль открыл подводный мемориал в Вестминстерском аббатстве. Помню, что он, говоря о нас, упоминал о нашем «хладнокровии в минуты опасности». Я, возможно, в полной мере не обладал этим качеством, но считаю, что оно необходимо для командира подводной лодки, поэтому стремительность в действиях была характерна для тех, кто не слишком заботился о своей судьбе.
Для того чтобы избежать обнаружения, в течение атаки наша скорость была ограничена. Нацеливание торпед требует приблизительно четыре минуты на каждые 90 градусов ваших поворотов, но могло потребоваться и больше времени, если суда противника шли не в строю или ломаной линией.
На расстоянии 2000 ярдов ваша цель пересекает перекрестье прицела гораздо быстрее, чем можно повернуть лодку, поэтому часто приходилось производить атаку на встречных курсах, потому что во многих случаях догнать противника было очень сложно.
Идеальная позиция для атаки находилась на траверзе в пределах 600 ярдов, хотя расстояние от 500 до 1500 ярдов также было очень опасным для противника. Вне этого диапазона вы должны были полностью полагаться на ваш расчет движения противника и его скорости, а также на ваши торпеды, которые имели диапазон поражения вдвое больший, чем у американцев или немцев, и настигали цель, удаленную до 10 000 ярдов. В лучшем случае торпеда идет почти не отклоняясь от нужного курса, в худшем вы