– Никто не собирается на тебя смотреть, – отвечал Хинрихс. – И это хорошо. Иначе экран разорвут на клочки.
Кто из участвовавших в подобных пикировках, вопивших и громыхавших, думал о гибели экипажа «Худа»? О моряках, которые тоже были людьми, хотя носили другую военную форму, о моряках, которых одолевали те же самые тревоги, хотя они говорили на другом языке. Тревожились о своих матерях, женах, детях. Кто из возбужденных молодых людей на «Бисмарке», праздновавших победу со слезами на глазах, с хриплыми голосами и безудержным ликованием, хоть на минуту переставал думать, что завтра или, возможно, послезавтра их постигнет та же судьба?
Что они определенно будут умирать не за две-три секунды, но, возможно, в течение нескольких часов и дней?
Что они будут умирать десять, двадцать, сто раз, раненые или искалеченные, беспомощно плавая в море, слишком усталые, чтобы бороться с захлестывающими их гигантскими волнами…
На мостике победу встретили более спокойно. В 6.32 утра адмирал Лютьенс отправил радиограмму следующего содержания: «Потопили линейный крейсер, вероятно „Худ“. Другой корабль, „Кинг Джордж V“ или „Риноун“, поврежден и уходит. Два тяжелых крейсера преследуют нас. Командующий флотом».
В 7.05. утра Лютьенс послал еще одну телеграмму: «Потопили линкор в точке с приблизительными координатами 63 градуса 12 минут северной широты и 32 градуса 00 минут западной долготы. Командующий флотом».
Ровно через полчаса он доложил о состоянии «Бисмарка» северному командованию:
1. Машинное отделение IV вышло из строя.
2. Течь в кочегарке левого борта, но может быть устранена. В носовой части сильная течь.
3. Идти со скоростью более 18 узлов невозможно.
4. Засечены два радара противника.
5. Намерены идти курсом на Сен-Назер. Потерь в личном составе нет.
За упоением победой последовал отрезвляющий спад. Война на море продолжалась. Поскольку никто не знал, какое продолжение с данного момента примет операция «Бисмарк», то снова начали жужжать «провода». В экипаже шептались по поводу того, что состоялась серьезная перепалка между адмиралом Лютьенсом и капитаном Линдеманом. Так оно и было. Два военачальника расходились в оценке ситуации. Это во многом способствовало гибели «Бисмарка»…
Через тридцать два часа после потопления линейного крейсера «Худ» транслировалась передача для раненых. Сестры Красного Креста, рабочие оружейных предприятий и все люди, причастные хоть в какой-то степени к концерту по заявкам, передаче, которая пользовалась популярностью у огромного числа слушателей, собрались в большом холле здания германского радио в Берлине. Все узнали голос Хайнца Гёдеке, когда он прокричал в микрофон:
– Сейчас