Нет сведений, что гунны, которые так решительно спасли готов, покинули их перед сражением при Адрианополе. Сразу после сражения, когда готы предприняли тщетную попытку застать врасплох Адрианополь, мы опять узнаем о тех же самых гуннах. Спустя несколько дней после победы мы находим их в компании с готами. Мы не сомневаемся, что все это время они были с готами, и нам не кажется невозможным, что римскую конницу, потерпевшую тяжелейшее поражение в римской истории, разгромили не только готы, но и гунны (при Адрианаполе римская конница, безуспешно атаковавшая укрепленную позицию готов, оставила без прикрытия свою пехоту и прозевала стремительную атаку со склона высот подошедшей к полю боя конницы готов, которая сокрушила и уничтожила римскую армию. – Ред.). Нет ничего удивительного в том, что об этом нет ничего в наших источниках: Римская империя оказалась в таком катастрофическом положении, что впоследствии никто не мог дать ясного отчета о том, что произошло в действительности[29].
В последующие годы мы немного узнали о гуннах. Однако мы абсолютно уверены, что они приняли активное участие в разграблении и опустошении северных балканских территорий после сражения при Адрианополе. 19 января 379 года на трон взошел Феодосий I[30].
В первый год своего правления Феодосий разгромил несколько крупных отрядов гуннов, аланов и готов, свирепствовавших на Балканах. Сарматы, карпы (дакийское племя. – Ред.) и другие даки, как и аланы, находились в подчиненном положении у гуннов, которые вели себя с привычной жестокостью: по словам современника, «они крушили все с неудержимой яростью». В поздних источниках говорилось, что в 427 году гунны в течение пятидесяти лет занимали Паннонию. Это заявление решительно отрицалось, но, если вспомнить, что спустя несколько лет после восшествия Феодосия I на престол часть гуннов подошла к границе Галлии, разумно предположить, что на следующий день после сражения при Адрианополе большие участки Паннонии, особенно восточные области, уже находились под владычеством гуннов.
Хотя мы несколько раз слышали о «свирепости кочующих гуннов» в последующие годы, только в 395 году они предприняли первое крупное наступление на Римскую империю, и до прихода Аттилы набеги в тот год велись в большем масштабе, чем в остальные годы. Зимой 395 года Дунай покрылся льдом, и гунны воспользовались возможностью перейти на территорию Римской империи и возобновить разорение страны, которое Феодосию I удалось только приостановить. Опять на Фракию пришелся главный удар, но Далмацию тоже ожидало вторжение. Клавдиан злобно заявляет, что фактически гуннов пригласил в империю Руфин, префект претория, чья позиция подвергалась яростным нападкам со стороны Стилихона[31].
Придерживаясь тех же идеалов, что Стилихон, Клавдиан сделал его героем большинства своих исторических эпосов и других политических произведений. Восхвалению действий Стилихона и поддержке его политики Клавдиан посвятил