– В моем доме это называют детской непосредственностью, – улыбнулась пророчица.
– А в моем – сумасшествием, – напомнил лорд, изрядно смутив гостью. – Ты способна чувствовать огонь Галлеана и научишься брать его, не сгорая. Но брать – это еще не все. Куда важнее научиться отдавать. Я так и не научился делать это… разумно. Кстати, вот тебе я с радостью передал бы и наше древо, и знания. Может быть, ты согласишься стать моей наследницей, когда я сниму условие?
Девушка в ужасе отшатнулась:
– Нет! Я действительно родилась в ту же ночь Двух Лун, лорд, но я не хочу стать причиной твоей смерти и смерти твоего сына!
– Вот как? – улыбнулся Даагон. – Так значит, ты поверила мне, пророчица?
Девушка резко повернулась и выбежала из комнаты, так и не ответив. Но лорд не сомневался: она поверила. Хотела поверить. И будет просить у бога Галлеана откровения.
Он подозвал кружившего в небе грифона, вскочил на него и через миг исчез в небесной сини.
Глава 2. Наследники
В канун празднеств Двух Лун в Альянсе царило щемящее ожидание притаившейся беды. С границ приходили дурные вести: Империя людей, не так давно сокрушенная эльфами, пока предпочитала мелкие стычки, но вполне могла собраться для полномасштабного ответного удара, а гномы все чаще нападали на магические рудники.
Да и в самом Альянсе ветви диких и благородных эльфов, только-только протянувшиеся друг к другу, соприкоснулись, но не срослись: вражда нарастала, и все чаще дикие кланы отказывались подчиняться Иллюмиэль. Да что дикие! Клан Гаэтер, с тех самых пор, как принял обратно свою дочь Тиаль, смотрел на Альянс волками. Благородные эльфы не рисковали появляться в их владениях – лучники клана считались лучшими. А уж на лорда Даагона воины Гэтера поклялись даже не тратить стрелу. Поэтому было сущим самоубийством среди бела дня свалиться камнем с неба на то самое дерево, на ветке которого его обещали вздернуть.
Даагон впервые за тридцать лет увидел прекрасные глаза Тиаль и самонадеянно решил: если уж его возлюбленная – молча, но красноречиво держа стрелу на натянутой тетиве, – выслушала его речь и не только не пробила ему сердце, как обещала когда-то, но даже позволила живым и невредимым убраться восвояси, то она согласилась помочь.
Потому он и не переживал за состязания и терпеливо ждал, когда придет его сын. Ждал, что нежить воспользуется поводом, – для них это отличная возможность проникнуть к эльфам и укрепить связь Древа Смерти с древом рода Эрсетеа. В том же, что посланник Мортис явится в назначенный срок, лорд не сомневался, как если бы получил откровение Галлеана.
На месте друидов он бы до последнего мига выжидал, когда появится настоящий его наследник… если тот жив. А он жив, иначе и быть не может! И то, что слуга Мортис не торопился