По вине неумелого руководства он потерпел полное поражение в «битве на мосту» 26 ноября 634 года, главным образом в результате нападения слонов, вида которых не могли вынести арабские лошади. После разгрома Мусанна едва собрал треть своего войска, а мединский командир Абу Обайд был схвачен и растоптан громадным белым слоном.
В то время Рустам не больше интересовался арабами, чем Омар персами; он по-прежнему разбирался с внутренними проблемами и в следующие полтора года ничего не предпринимал, кроме небольшого набега. Но к осени 636 года стратегическая ситуация изменилась: последняя из великих византийских армий понесла жестокое поражение в Сирии; Дамаск и Антиохия перешли в руки сарацин, Иерусалим и Кесария находились в осаде. Чтобы положить конец нависшей угрозе, Рустам начал собирать войска.
Как обычно, вести оказались проворнее солдат, и Омар приступил к мобилизации не только для того, чтобы защитить братьев арабов, но и не дать врагу отрезать пути к новым сирийским владениям. Командующим был назначен старый товарищ пророка Са'ад ибн Абу Ваккас, страдавший нарывами. Вскоре после его прибытия на место умер Мусанна, и по арабской традиции Са'ад заручился преданностью бакров, женившись на его вдове. Собрать армию оказалось не так просто; по всему полуострову стали говорить о плодородных полях Сирии как о земном рае, и первая волна переселенцев уже омывала ее берега. Безусловно, высокий религиозный долг призывал разгромить неверных во имя пророка, но надо было позаботиться и о семье; семейные ценности тоже были записаны в Коране. Са'ад, вероятно, собрал не больше 6 тысяч человек (хотя в летописях назывались заоблачные цифры). К тому времени, как Рустам перешел Евфрат и стал лагерем на севере от болот близ Кадисии, на самой границе возделанной земли, наступил май (или июнь ) 637 года.
Арабы повествуют о том, как мусульмане отправили четырнадцать послов, дошедших до царя Иездигерда и потребовавших, чтобы персы либо приняли их религию, либо заплатили подушную подать. Жители Ктесифона презрительно посмеялись над потрепанными и незатейливыми одеяниями послов. Иездигерд заметил, что приказал бы обезглавить их, не будь они послами, и с чувством высказался насчет арабских обычаев.
Глава посольства сказал: «Истинно ты говоришь, правитель. Что бы ты ни говорил о прежней жизни арабов – правда. Они питались зелеными ящерицами и живьем