– Извините, я у вас покупал диск со «Сталкером» месяц назад. Там есть вирус… Не подскажете, откуда он взялся?
– Не понял, какой вирус? У нас все диски нормальные.
– Сомневаюсь, что нормальные, если стоят 200 рублей. Но дело не в этом. Там есть аддон… не входящий в официальное описание игры, с другой графикой. Короче, не совсем обычный диск.
Как ни старался я говорить потише, продавец сотовых телефонов, сидящий рядом, повернул голову. Посетитель, рассматривающий музыкальные сидишки, – тоже.
– Честно говоря, не понял. Диск при вас? Хотите его вернуть?
– Нет, не хочу! Я просто спрашиваю, где вы их берете. У вас один поставщик или… короче, ладно, извините.
Продолжать беседу было бесполезно. Паренек уже сделал непроницаемое лицо, какое бывает при допросах инспектора-налоговика или претензиях покупателя-неадеквата, из разряда «А че это я за телефон ваш две тыщи заплатил, а он в нашем доме плохо берет сеть».
Надо было купить продуктов в супермаркете по дороге домой. Я решил зайти в универмаг «Перовский» у метро «Новогиреево», а оттуда ехать на маршрутке в свой Железнодорожный. Надо ж было так обозвать подмосковный городишко, в 10 километрах к востоку от МКАД. Жили себе граждане поселка Обираловка, обирали заезжих купцов. Житуха и впрямь была не сахарной, недаром Анна Каренина где-то здесь бросилась под поезд. И вот на тебе – Железнодорожный. Да, здесь есть железная дорога. Предлагаю переименовать Москву в Пробкино, а Париж – в Эйфелевобашенск. Во всяком случае, столичные власти оказались куда креативней и нарекли кинотеатр на площади у метро экзотичным словом «Киргизия», хотя ничего киргизского в его экстерьере не наблюдается. Пространство между этими двумя монстрами торговли пищей для желудка и души сплошь заставлен автомобилями, так что к парадной лестнице «Перовского» пришлось продираться сквозь железный частокол, тщательно протирая своей курткой боковые зеркала.
Все как обычно: универсам «Перекресток» на первом этаже, бдительный охранник сканирует портфель ультрафиолетом своих пустых глаз. Полки с соками, лотки-холодильники полуфабрикатов и почти «живое» пиво на отдельной полке. Это называется «выкладка товара», и ушлые менеджеры залов получают хорошие откаты, чтобы чей-то товар выложили лучше других – на уровень глаз покупателей например. Я уже неплохо тут ориентируюсь и в считаные минуты набиваю корзинку всякой снедью. Рабочий день еще не окончен, у касс народу немного, не более трех человек. В голове, как заезжая пластинка, прокручивался этот дурацкий диалог с Джерри-мышонком. Кто-то уронил пакет с макаронами, и он от души хлюпнул о пол, заставив меня повернуть голову. В этот момент здоровенный детина беспардонно залез вперед, одаривая растерявшихся соочередников вчерашним пивным перегаром. Я меланхолически вмешался:
– Пардон, любезнейший, это ничего, что мы тут стоим, мешаем, когда вы без очереди лезете?
– Че-ево? Тычетоищькудващ… – Бывает такой дефект речи или мыслей, когда речь превращается в