– Что будем ужинать, красавица моя?
– Да уж, красавица...
– А что ты имеешь против? Покажи мне хоть одну часть твоего тела, которая тебе не нравится, и я смогу убедить тебя в обратном.
Он смог бы, Кира не сомневалась. В отличие от нее самой он намного более позитивно воспринимал и ее, и ее тело. Как, впрочем, и все остальное в жизни.
– Так что, ужинаем мы сегодня или нет?
– Сначала давай чемоданы разберем, до сих пор вон валяются на полу.
– И как это вы, Кира Викторовна, не сделали это наисрочнейшее дело сразу после утреннего кофе? Вам же кусок в горло не полезет, если в доме что-то недоделанным осталось!
Лева ехидничал по делу. Кира, прирожденная перфекционистка, и впрямь любила, чтобы все было на своих местах. В ее доме при всем желании невозможно было найти полку с беспорядочно скомканными вещами. Даже если такое и случалось, то за выходные она всегда приводила все в идеальный порядок. Домработницы сбегали от нее довольно часто, не выдерживая ее требований. А она считала, что они либо просто ленятся, либо не имеют элементарного понятия о порядке в доме. Придя с работы, даже смертельно уставшая, она не могла пройти мимо пятнышка на кухонном столе или заляпанного стекла в серванте. Это давно уже стало предметом добрых насмешек среди друзей, и сама она воспринимала шутки в свой адрес спокойно,
– И не говори, – улыбнулась она Леве, – сама не верю своим глазам. Я просто уснула и проснулась вот только недавно. Слабость какая-то. Наверное, разница во времени.
– Надеюсь, ты не заболела?
Кира пожала плечами. Боль в висках утихла, но в голове все еще было слегка туманно.
– А-а, я знаю. Ты продолжение сериала смотрела.
– Какого сериала? – Она продолжала раскладывать вещи и не вникала в вопросы Левы. – Лева, ты о чем?
– Ну, сон и прочее. Сама же говорила утром.
– А ну тебя, – отмахнулась она. – Помоги лучше со шмотками разобраться.
– А по мне, всем этим вещам и в чемоданах неплохо.
– А по тебе и в таборе жить хорошо, в телеге с навесом.
– Да. Мне и там было бы хорошо. И вообще, все эти требования цивилизации только усложняют жизнь и...
– Как дети? – прервала его Кира, зная, что рассуждения о несправедливости устройства мира могут длиться часами. – Виделся?
– Ага. Нормально все.
– Подарки понравились?
– На ура.
– Жена?
– Бывшая?
– Ну, как сказать.
– Кирунь, ну, брось. Ты же знаешь...
– Знаю. Так что насчет ужина?
– Я-то готов, это ты еще не одета. – Он заглянул в расстегнутые пуговички пижамы, где белело кружево нижнего белья. – Впрочем, лично меня это очень даже устраивает.
Кира улыбнулась. С Левы станется. Неважно, о чем только что шел разговор, он в любую минуту готов сменить тему и заняться сексом. Для Киры, привыкшей к упорядоченности во всем, в том числе и в сексе, такая спонтанность явилась своего рода открытием. Иногда она задавалась вопросом: почему она не могла себе позволить