Над полями и лугами клубился легкий туман, тут и там виднелись извилистые речушки, через которые были переброшены изящные узкие мостики из настоящего фарфора. У некоторых мостов было сделано что-то вроде крыши, по краям которой висело множество серебряных колокольчиков, весело поблескивавших в первых лучах утренней зари. На многих деревьях и цветах тоже висели серебряные колокольчики, которые при малейшем порыве ветра издавали нежнейшие звуки, сливавшиеся в совершенно неземную многоголосую мелодию. Над цветами порхали огромные бабочки с переливчатыми крылышками, а крошечные пташки с длинными изогнутыми клювами бесшумно перелетали от цветка к цветку, собирая мед и росу. Эти птички были не больше шмеля. Они называются колибри и считаются самыми маленькими птицами на земле. У них такое красивое оперение, что кажется, будто оно сделано из чистого золота и драгоценных камней.
А вдалеке, у самого горизонта, возвышались громадные горы, уходившие своими вершинами куда-то за облака. Горы эти были раскрашены в красно-белую полоску. С такого расстояния они напоминали чудесную обложку гигантского альбома для рисования, принадлежащего какому-нибудь великанышу школьного возраста.
Джим прямо глаз не мог отвести от всей этой красоты, он все смотрел и смотрел и от изумления даже рот раскрыл.
– Н-да, – услышал он вдруг голос Лукаса, – видок у тебя, прямо скажем… Ты что там, ворон считаешь? Кстати, доброе утро, Джим, – сказал Лукас, отчаянно зевая спросонья.
– Ой, Лукас, – отозвался Джим, даже не поворачивая головы в сторону своего приятеля – настолько он был заворожен открывшейся ему картиной. – Тут такое… все прозрачное, и… и… и…
– Ну и что, что прозрачное? – спросил Лукас и снова зевнул. – Вода, насколько мне известно, всегда прозрачная. Честно говоря, мне уже поднадоело целыми днями пялиться на эту воду. Хотелось бы уже чего-нибудь новенького.
– При чем здесь вода?! – От волнения Джим почти кричал. – Я имею в виду деревья.
– Деревья? – вяло переспросил Лукас и как следует потянулся, так что вокруг все затрещало. – Ты, наверное, еще не проснулся, Джим. На море не растут деревья, малыш, и уж тем более прозрачные.
– Какое море! – Джим уже кричал во весь голос, терпению его приходил конец. – Я вижу сушу, и деревья, и цветы, и горы… – Тут он схватил Лукаса за руку и попытался его поднять.
– Ну что там еще такое? – пробурчал Лукас, нехотя поднимаясь с постели.
А когда он наконец выглянул в окошко, то увидел собственными глазами сказочную картину, которая поразила