Он поднес мне зажигалку и сказал, что его зовут Дмитрий, но все зовут коротко – Дим. Я представилась, и мы некоторое время сидели в дружественном молчании, глядя на деревья через дорогу. Похоже, там был очень неплохой парк. Вон лавочки и детская площадка.
– Слушай, – осенило меня, – а почему бы нам не подождать там, под деревьями? Может, в парке не так жарко.
– Точно, мысль здравая. Только я еще переоделся бы, а то в джинсах сдохнуть можно.
– Не то слово, – пробормотала я, потому как пятая точка чувствовала себя так, словно ее тушили на медленном огне.
– Давай я достану сумки, и мы по очереди переоденемся в автобусе?
Так мы и сделали, и я приобрела более-менее курортный вид в легком платьице и открытых босоножках. Парень облачился в шорты и сменил кроссовки на шлепки. Потом мы подошли к Наташе и предупредили, что мы в парк. Она закивала, заверила, что у нас точно есть полтора часа, и принялась всячески намекать ворчливой тетке, что той также будет лучше в парке.
Лично я была на все сто процентов уверена, что тетка ни за что не согласится выпустить автобус из поля зрения, но мне было плевать. Очень хотелось смыться со стоянки, где все время что-то большое и дымящее выхлопными газами то приезжало, то уезжало.
И мы рванули в парк. Этот первый увиденный мной итальянский парк показался мне чудесным, хотя потом, увидев сады виллы Боргезе, я осознала, что ничего особенного он собой не представлял. Но там были сосны и другие деревья и пахло нагретой солнцем смолой. По дорожкам и траве носились дети, а взрослые сидели на лавочках и газонах. Волна смолистого аромата сменялась запахом меда – цветы, наполнявшие газоны, были под завязку нагружены деловитыми пчелами и пахли просто фантастически. Ну и, конечно, там были розы. Парковые, цветущие, желтые и розовые, красных почему-то было мало. Я готова была лечь под какой-нибудь куст и остаться здесь, как Элли на поле с дурман-травой, но мужчина есть мужчина – Димон уже заметил в отдалении кафе и чрезвычайно оживился.
– Давай пойдем и съедим чего-нибудь, а? Я в самолете не стал, какую-то гадость дали. Только хлеб с маслом съел и все. И дома, в Москве, толком не позавтракал, потому что чуть не проспал.
Желудок, до этого подавленный жарой и впечатлениями, чрезвычайно оживился и голодно заурчал. Дим урчание уловил, ухмыльнулся и повлек меня в сторону кафе.
Мы сели не на открытой веранде, а внутри, так как там вовсю работал кондиционер. Меню, к моему разочарованию, было на итальянском. Попытка разговорить хозяина и выяснить, чем, собственно, он кормит народ, результатов не дала. Хозяин был улыбчив, доброжелателен, но ни по-английски, ни по-русски категорически не говорил. Тогда мы выбрали два блюда, которые