– Это так, – согласился Доггер. – Но в Англии их не так много, а среди них еще меньше тех, кто играет на гитаре, а за последние месяц или два в Бруквуде была похоронена, скорее всего, одна.
– В Бруквуде? – воскликнула я.
– На Бруквудском кладбище в Суррее, – уточнил Доггер.
– Откуда ты знаешь?
Хотя на Доггера это не похоже, в этот раз он явно водит меня за нос, я уверена.
– Ты шутишь, – добавила я.
– Вовсе нет, – возразил Доггер, рассматривая отрубленный палец. – В последнем выпуске журнала «Граммофон» был опубликован некролог мадам Адрианы Кастельнуово, знаменитой импресарио. Она училась у известного гитариста Андреса Сеговия и сделала много замечательных переложений на гитару пьес позднего Алессандро Скарлатти. В моей небольшой коллекции есть несколько ее записей. В августе состоялась ингумация мадам Кастельнуово в Бруквуде.
– Доггер, ты меня поражаешь, – сказала я, умолчав о том, что обожаю людей, имеющих в своем словарном запасе слово «ингумация». Оно происходит от двух латинских слов (in – «в» и humus – «земля») и означает действие помещения в землю, сиречь погребение. Подходящее слово, поскольку оно точно обозначает то, что происходит, и при этом не ассоциируется с червями, личинками, жижей и тому подобным. Лично меня очень занимает свойство вещества растворяться, притягивая влагу из воздуха, но я понимаю, что не все разделяют мои увлечения.
Не всех вдохновляет перспектива превращения человеческих сердец и мозгов в кашу.
– Итак, – подытожила я, – первым официальным действием агентства «Артур У. Доггер и партнеры» будет поездка в Бруквуд? – Видимо, да, – подтвердил Доггер, заворачивая палец в салфетку. – Вы знаете, что у лондонской компании «Некрополис» есть собственная железная дорога? Во всяком случае до бомбежки была. От Ватерлоо до сих пор время от времени ходит их поезд.
Почему я никогда об этом не слышала, удивилась я. Кто мешал мне узнать об этом?
– Железная дорога для мертвых? – уточнила я, не в состоянии сдерживаться.
– Именно, – подтвердил Доггер.
Оказалось, что мы можем уехать в Бруквуд только завтра. Обстоятельства удерживали нас дома, и самым обременительным стала необходимость отскрести Фели от кровати и привести ее в порядок, чтобы она наконец уехала в свадебное путешествие. План заключался в том, чтобы ранним вечером отправить ее в Лондон, откуда она должна была сесть на корабль на континент. Дитер собирался свозить ее во все музыкальные храмы Германии и потом провести две недели в Вене, посещая Венскую оперу и место рождения Моцарта.
Фели продолжала рыдать в три ручья в спальне и теперь отказывалась впускать даже милейшего доктора Дарби, поэтому казалось маловероятным, что моя сестрица выйдет хотя бы в туалет, не говоря уже о памятных местах Вольфганга Амадеуса Моцарта.
Дитер был вне себя от расстройства. Он умолял, уговаривал, обнимал, утешал и кудахтал над Фели, но ничто не помогало. Она отказывалась общаться, только