Нация бессмертна, пока ее корни черпают свою силу из земли. Проходит зима и лето, а она вновь цветет, и жизнь ее неистребима и заканчивается потоком силы, поднимающейся от ее корней к божественной воле. Что такое смерть отдельного человека? Это ветер, срывающий листья с дерева. Каждая новая весна обновляет их, и это длится бесконечно»[12].
Стоит, однако, понимать, что оккультизм был одним из многих десятков и сотен факторов, но никак не основным политическим механизмом формирования предвоенной ситуации в Европе и во всем мире к концу тридцатых годов XX века. Теория «оккультного влияния», напротив, не просто учитывает оккультизм, но делает его основой всех последующих событий, что далеко от исторической действительности.
В свое время были крайности и в советской историографии. Один из примеров – теория, выраженная Игорем Овсяным в книге «1939: последние недели мира. Как была развязана империалистами Вторая мировая война», которая низводит роль Гитлера до «бездумной марионетки» в руках западных капиталистов.
Позволим себе привести лишь одну цитату из книги исследователя, которая весьма ярко иллюстрирует подобный подход: «Министр иностранных дел Великобритании Галифакс в ноябре 1937 г. направился с визитом к “фюреру” с целью установить взаимопонимание. Желая польстить гостю, Гитлер заметил, что английская кинокартина “Жизнь бенгальских уланов” относится к числу самых любимых им. Ее даже специально демонстрировали в поучение эсэсовцам, настолько ярко там изображена “горстка британцев, держащих в своей власти целый континент”. Лорд же посетовал на трудности, с какими Великобритания встречалась в Индии, на что Гитлер заметил: “Расстреляйте Ганди. И если этого окажется недостаточно, чтобы заставить их быть послушными, расстреляйте дюжину ведущих деятелей конгресса; если и этого будет мало, расстреляйте две сотни – и так до тех пор, пока не будет установлен порядок”. На фоне этого эпизода раскрывается глубокий смысл, который вкладывал Галифакс в свои слова, когда воздавал хвалу за то, что “фюрер” превратил Германию в “бастион против коммунизма”…»[13]
Понятно, что это скорее не история, а публицистика. И она также возводит только один, внешнеполитический фактор «работы» с Германией в некий непреложный абсолют. Здесь тоже ключевую роль играет личность Гитлера, но,