Король Рендорвик оказался весьма любезен: остальных членов нашей делегации он также приветствовал с простотой, не присущей королевским особам. И с большим удовольствием принял Калена с Халадом.
– Прошло немало времени с тех пор, как вы приезжали к нам в Фарсун, ваша светлость, – сказал он и сдержанно добавил: – Как поживает ваш кузен Канс?
При упоминании имени Канса мое стеклянное сердце вспыхнуло голубым цветом, а Кален невольно поморщился.
– Хорошо, насколько это возможно при сложившихся обстоятельствах, ваше величество.
– Мне ужасно жаль слышать о болезни вашего дядюшки. Надеюсь, его величество в скором времени поправится.
Настал мой черед поморщиться. Причина болезни одалийского короля для всех остальных оставалась тайной, и я даже не представляю, как отреагировал бы дружественный монарх, узнай он о том, что виновница безумия Телемайна, воспользовавшись его гостеприимством, стоит перед ним.
Халад, однако же, проявил большую откровенность.
– Каким бы недугом он ни страдал, в этом виноват он сам, – без тени злобы произнес он. У Халада имелось больше оснований, чем у кого-либо из нас, ненавидеть своего отца. – С обязанностями короля Канс справится гораздо лучше.
– Халад, – почтительно проговорил король Рендорвик. – До недавнего времени я и не полагал, что старший сын старого короля – Кузнец душ, но мы с большим уважением относимся к обоим титулам. Разумеется, ваш отец, несмотря на все совершенные им злодеяния, не заслужил такого исхода.
Халад поклонился:
– Утверждая, что из Канса выйдет король в сотни раз лучше того, кем надеялся стать наш отец, я говорю от лица Кузнеца душ, ваше величество.
Король тоже склонил голову:
– Вашему мнению я доверяю безоговорочно. Но все равно не теряю надежды, что, невзирая на плохое обращение со своим народом и собственными сыновьями, он обретет покой. Пусть они оба обретут покой. – «И ты тоже», – казалось, добавил его стеклянный кулон.
В эту минуту вперед вышел приятный молодой человек, всего несколькими годами старше Халада.
– Меня зовут Сиран, – представился он и обхватил руками изумленного Кузнеца. Лик стоял позади меня, но я, готова поклясться, даже не оборачиваясь, ощущала исходящий от его стеклянного сердца жар. – Старый Кузнец душ, учитель Нарел, излечил меня от той же долгой болезни, какой страдал его величество принц Канс. Мне сказали, что вы тоже сыграли важную роль в создании лекарства. Я обязан вам жизнью. Позвольте узнать, как я могу отплатить вам за вашу доброту?
– Не стоит благодарностей, милорд, – вежливо отозвался Халад. – Это часть моей работы.
– По крайней мере, разрешите показать вам Фарсун.
Нарастающая за моей спиной вспышка грозила взорваться пламенем настоящего солнца.
– Может быть, в следующий раз? Боюсь, сейчас нас ждут срочные дела, которые невозможно отменить.
– Ловлю вас на слове, милорд.
Ази