– Мы принесем смерть проклятым сепаратистам!
На что как-то Клаус Шнитке резонно заметил:
– Как же ты им принесешь смерть, если даже оружия никогда в руках не держал?
Взвод заржал. Видно было, что Кардашу это замечание жутко не понравилось. Крыть было нечем. Обиду пришлось проглотить, но осадочек, как говорится, остался. В роте он появлялся нечасто. В основном для того чтобы поспать и поесть. Режим у него был свободный: когда у всей роты был подъем, он зевал, переворачивался на другой бок и сладко засыпал. В какой-то день на общем построении на плацу нам зачитали приказ:
– За образцовое выполнение воинского долга, а также за высокие показатели в боевой и политической подготовке рядовому Кардаш присваивается очередное воинское звание – ефрейтор. Боец Кардаш, выйти из строя.
Тот вышел, печатая шаг, весь раздуваясь от гордости. К нему подошел оберст Апанеску, начальник учебки, и вручил ефрейторские погоны.
– Хайль Канцлер! – заорал дурным голосом Кардаш и вскинул правую руку вверх.
– Хайль Гитлер, – ответил оберст. – Встать в строй.
К вечеру Кардаш уже щеголял по казарме в новых погонах, пыжась от собственной значительности. Видимо, башню ему снесло окончательно, иначе бы он не наделал таких глупостей. Подойдя к Клаусу, сдвинув брови, обратился к нему хорошо поставленным командирским голосом, наверняка долго тренировался перед зеркалом:
– Рядовой Шнитке, вы сегодня дневальный. Почему унитазы грязные?
Тот даже ухом не повел, разглядывая глянцевый журнал с обнаженными девочками.
– Встать, когда с вами ефрейтор разговаривает.
– Ты что-то вякнул? – с сомнением поинтересовался Клаус.
– Извольте ко мне обращаться на вы. Здесь вам армия, а не скотный двор. Вы устав читали? – взорвался Кардаш.
– Уймись, придурок.
Новоиспеченный ефрейтор, а по совместительству борец за чистоту, покрылся пунцовыми пятнами. Тут в роту зашел ротный.
– Что тут происходит? с порога поинтересовался он.
– Гер лейтенант, разрешите доложить. Рядовой Шнитке отказывается выполнять приказание, – вытягивается в струнку Кардаш.
– Какое приказание? – лейтенант улыбнулся одними уголками губ.
– Рядовой Шнитке сегодня дневальный, а унитазы грязные, вот, извольте взглянуть, гер лейтенант.
– Шнитке, живо зубную щетку, через час лично мне доложишь, что туалеты вычищены и блестят, как котовы яйца.-Отдал приказание ротный.
Клаусу ничего другого не оставалось, как отложить журнал и идти чистить унитазы. И все, может быть, ничего, ефрейтор Кардаш и отскочил бы. На юродивых ведь не обижаются. Если бы не один случай: Клаус Шнитке случайно задел кровать, где спал Кардаш, а из-под матраца вывалился блокнот, в котором