Уран. Ольга Погодина-Кузмина

но сегодня автобус притих. На лицах читалась одна забота: что теперь будет, куда повернется привычная жизнь, неужто снова война? Всхлипывали девчата, ездившие в Таллин узнавать о поступлении в техникум. Беззвучно плакал сидящий у окна старик; слезы текли по морщинистому лицу, он вытирал их грязной клетчатой тряпицей. Молодой парень в кепке по мужской привычке облапил Таисию взглядом, но даже из этих самодовольных и бесстыдных глаз пронизывало сквозняком беды.

      В коридорах госпиталя стоял знакомый Тасе запах пшенной каши, лекарств, прогорклого больного пота. Голоса звучали придушенно, как при покойнике. Однако из второго корпуса, где содержались заболевшие лагерники, донеслись пьяные крики и даже пение.

      Знакомая сестра рассказала, что утром в женском отделении чуть не выбросилась из окна беременная, а две зэчки страшно подрались, переломав друг другу носы и головы. Она жаловалась, что ходячие больные толкаются весь день в приемном покое у радиоточки, пьют водку, мешая работать, а доктор Циммерман с утра уехал в горисполком, и пришлось отменить все операции.