Едва вырвавшись из своих домов, к назначенному часу они бежали друг к другу стремглав, как летят ветры, а встретившись, бросались в объятья друг друга бурно, страстно, губы их сливались в горячем нежном поцелуе.
– Скажи мне, милая солнцеподобная Найфел, – спрашивал девушку Ленхатеп, – а у тебя есть братья и сёстры?
– Нет, моя радость, и я тебе уже говорила об этом, – отвечала она. – Матушка Ме и мой отец не раз собирались подарить мне братика или сестричку, три раза у них появлялись малыши на белый свет: два мальчика и одна девочка. Но все они умерли, едва только родившись. У бедных всегда дети умирают. Так Великие Боги желают, как говорят. А у тебя свет очей моих, Ленхатеп, тоже ведь нет близкого брата или милой сестры?
– Тоже нет, роза моя, – печально ответил Ленхатеп, – мои родители не захотели больше иметь никого, кроме меня. Всю свою любовь, все заботы и помыслы отдали мне. Захотели, чтобы я обязательно учился разным наукам, чтобы стал самым умным и светлым, чтобы стал правой рукой Хуфу.
– Великого фараона Хуфу?!– всплеснула руками Найфел, и от радости, и от страха. Ты сможешь с ним сравниться?!! О-о, ненаглядный мой Ленхатеп! Я горжусь тобой! У тебя есть много сил, ума и красоты, я верю, что ты достигнешь всех высот! Как я люблю тебя, мой солнечный, как верю, что Великий Бог тебе обязательно поможет!
– Я тоже без конца и без края люблю тебя, Найфел, роза моя, невеста моя! И ради тебя я стану самым разумным и учёным, чтобы ты всегда мной гордилась!
С этими словами он, раскрасневшись, в порыве бурной страсти поднял на ней тунику так, что обнажилось её гладкое стройное тело. Голова его закружилась от такого зрелища, он нежно и порывисто прильнул к её груди, и начал целовать её, ласкать, его семя налилось…
Сильно возбудившись, он обнажился и, не помня себя, вошёл в лоно возлюбленной. Их тела слились воедино.
Найфел, которая не ожидала такого поворота, поначалу немного напугалась, но тотчас почувствовала какое-то новое для неё ощущение – дивно приятное, радостное, дурманящее. Она не стала, не захотела противиться действу, которое он творил над ней, даже не думая, хорошо это или дурно. Вся её душа, вся её плоть сильно желали этого, а его такая незнакомая, но пьянящая близость словно брали её в нежные тиски, и было так невообразимо хорошо!!! Она, забившись в его объятиях, даже не придала никакого значения в это мгновение неожиданной мимолётной странной боли. Она была в пленительном раю…
Так продолжалось сколько-то времени – счёт ему был потерян. Влюблённые почувствовали, как земля уплывает из-под ног, какой-то лёгкий туман окутал их очи, они словно поднялись на небеса, вспарили над землёй… и Ленхатеп вдруг услышал свой громкий протяжный голос! Слов было не разобрать, да их и не было, только что-то вроде крика. И в унисон ему более тонкий протяжный стон обезумевшей Найфел.
… Когда