– Думаю, не могли, – сказал я. – Иначе избавились бы от него как-нибудь попроще. Без легенды про Петровскую арку и без вот этой композиции, – я указал на рисунок в руках инспектора. – Это ведь вы нарисовали?
– Вы можете это доказать? – вопросом на вопрос ответила барышня.
– Конечно, – сказал я. – О ваших уроках рисования мне рассказал Артем Поликарпович, и вряд ли это ваш единственный рисунок. Найдем их, найдем вашего учителя, подключим экспертов, и, уверен, они установят авторство. Вот только они сделают экспертизу не бесплатно, а мы, в свою очередь, вчиним это вам в иск.
Барышня кивнула.
– Не нужно. Это я нарисовала. Как запомнила легенду, так и нарисовала, – в ее глазах на миг мелькнуло «что, съел?», но тотчас исчезло, уступив место кроткому недоумению. – Но ведь рисование – это не преступление.
– Само по себе – нет, а вот как часть преступного замысла – уже да, – продолжал я. – Так же и с легендой. Можно приукрасить сказку ради красного словца, а можно – ради убийства.
– Скажите на милость, и как же я его совершила?
– Сейчас расскажу, – ответил я, моментально оказываясь в центре внимания. – Не знаю, когда вы решили избавиться от брата, но полагаю, случилось это, когда он проиграл в карты тридцать тысяч. Наследство, как я понял, у вас общее, и хотя карточный долг…
– Сколько?! – проревел купец так, что стекла задрожали. – Убью!
– Успокойтесь, Артем Поликарпович, – сухо бросил инспектор. – Его уже убили.
– Так ведь он и убил, – тотчас вскинулась барышня. – Своими придирками.
– Ах ты тварь!
Сжав кулаки, купец рванулся было к ней, но Семен был начеку. Удар по затылку вернул буяна на место. Барышня, быстро встав, отступила к стене.
– Садитесь, Маргарита Викторовна, – сказал инспектор. – Противоправных действий мы не допустим. Вас будут судить исключительно по закону.
– Простите, Вениамин Степанович, – сказала она, вновь опускаясь на стул. – Но я пока не услышала – судить за что?
На дядю она даже не взглянула. Тот застыл, выпучив глаза и открыв рот.
– Разумно, – согласился инспектор. – На чём мы остановились? Итак, деньги промотаны, легенда рассказана, рисунок нарисован. Дальше, Ефим.
– Один момент, – сказал я. – Деньги не промотаны. Мартын отобрал у шулера расписки Андрея и отдал их Маргарите Викторовне. Однако, судя по моему сегодняшнему разговору с Катериной, до Андрея они так и не дошли.
– Катерина Фролова? – уточнил инспектор.
– Она самая, – ответил я. – Оба Золотовых были к ней неравнодушны. Младший мог бы стать фаворитом, не будь он без гроша за душой. Катерина откуда-то знала, что он всё проиграл.
– Откуда? – сразу спросил инспектор. – Такими вещами обычно не хвастаются.
– Пока не знаю, но обязательно спрошу, – ответил я. – Может, проболтался, а может, и подсказал кто. Так или иначе, дела у Андрея последнее время