– Сделаешь эти три задания – позвони, там уже поговорим, – после чего будущий Спилберг исчез с поля зрения.
Написать историю из жизни, автобиографию и сценарий к своему фильму – такое задание институт предлагал будущим абитуриентам, и лишь после их выполнения давалась возможность участвовать в экзаменах, которые состояли из пяти этапов. Вот тут-то и можно было с легкостью прыгать с крыши дома, как в случае с ЕГЭ…
После нашей встречи и задания сэнсэя я был подавлен. Мечта так и осталась мечтой. Возможно, я испугался и не смог прыгнуть выше своей головы, а возможно, был не готов, поэтому кино, с его блестками страз так и остался для меня лишь хобби.
Однако все было не так плачевно, поскольку я увлекался не только этой темой: из-под моего пера рождались рассказы, стихи и песни, которые я также мечтал исполнять на большой сцене, как и в случае с кинематографом мечтал стать режиссером. Страстное желание колбаситься под рев электрогитар и барабанных битов так овладело мной, что я попросил знакомую девочку, которая как-то пошла со своей мамой к шаману, дабы заглянуть в будущее, спросить и обо мне. Стану ли я рок-звездой, от которой у девочек будет съезжать крыша, а толпу будет разрывать от моих песен – вот что меня интересовало. На следующий день после визита к колдуну подруга успокоила меня, что переживать не стоит, что я обязательно стану известным и крутым певцом, а еще добавила, что, со слов медиума, я умру от болезни. Рок-звездой я не стал, и пока жив.
ФИЛОСОФ
Помимо кино и музыки, я дико увлекался философией и психологией. Тогда мне было еще пятнадцать лет. Жажда познания смысла жизни и реалий сводили меня к чтению Ницше, античной философии, пессимиста Шопенгауэра и многих других джедаев разных времен, включая Фрейда с его психоанализом. Меня интересовали всевозможные учения и утопии. Я изучал терминологию и питался многообразием взглядов на мир, в котором мы живем. Короче, несло меня по полной! Начиная от китайской мудрости, по типу Конфуция и философии парадокса Хуй Ши, до Диогена из бочки и депрессивного экзистенциализма Камю с Сартром.
Постоянно размышляя о смысле бытия, находясь на тонкой линии лезвия, я все больше и больше страдал. Страдал от того, что мир жесток и несправедлив, от того, что кругом идиоты, и, как мне тогда казалось, от того, что я обрел более широкое виденье. Крылатая фраза «горе от ума» стала бы лучшим определением того периода моей жизни. Мышление мое тогда было соизмеримо с высотой останкинской башни и массой Титаника. Зачастую, измазанный слюной и с пеной у рта, словно со встроенным мегафоном, я доказывал, спорил и пытался облагоразумить своих сверстников. Бунтарь! Меня мучили вопросы этики и морали, нашего настоящего и будущего, вопросы о том, что есть «Я». Именно тогда мне дали прозвище «философ». В те времена мне не удавалось найти особой поддержки, и меня высмеивали, предлагая быть проще.