«2»
Миновало несколько одиноких недель, во время которых я успел обустроить свой лагерь, познакомится с деревенскими жителями, обойти всю ближайшую округу и наладить полезные связи. Например, я познакомился с одним местным мужиком, и он рассказал мне про здешние пруды, – коих по всей округе всего было четыре. Он показал мне, где лучше всего клюёт карась, сказал, в какое время начинает кормиться карп и на какую наживку его лучше ловить. Благодаря этим советам я разбавил свой скудный рацион, – почти целиком состоявший из круп, овощей и ягод, – ещё и свежей рыбой.
Пруды те были совсем небольшими, и с вершины холмов в свете солнца сильно напоминали маленькие зеркальные лужицы, что часто блестят на асфальте на следующий день, после дождя. От чрезмерного количества обитающих в водоёмах живых существ (рыбы, выдр, водомерок, ужей и лягушек) их поверхности превращалась в неподвижную гладь только в самый сильный солнцепёк, когда звери прятались в глубинах вод и тени кустарников. Я, частенько проводил целые вечера, наблюдая за зыбкой гладью и поглощённый размышлениями. Вот что я записал в своей тетради в один из таких вечеров:
«Точно так же как рыба в деревенском пруде не может знать об африканских саваннах, о сибирских лесах и антарктических льдах, обо всех морях и океанах, о звёздах и галактиках, – словом о всём том многообразии форм, из которых и состоит этот мир, – также и от человека сокрыта большая часть всего мироздания. И лишь одна, последняя надежда есть у человека увидеть всё и познать – смерть.
Не верю я, что такое сложное и одновременно пугающе – завораживающее разнообразие вещества во вселенной создано лишь для одного того, чтобы бесследно и уединённо сгинуть, оставив после себя «ничто».
Если человечество не заблуждается абсолютно, – пытаясь давать объяснения устройству этого мира, – и все те науки, и учения, ставящие своими целями ответы на вопросы – «Что есть мир?» «Как он возник?» и «Какова роль человека в этом феномене?», – хоть на одну десятую долю процента верны, то та видимая продуманность и тот порядок, так явственно просматриваемый во всех фундаментальных законах вселенной – есть лишь верхушка айсберга, на которую мы, люди, издали смотрим в треснутое стекло бинокля. Однозначно, видимый мир есть лишь частичка чего-то большего, и лишь последний шанс у нас есть всё познать – умереть».
***
Долина,