– Чем же ты тут занимаешься? Когда не расхищаешь мужчин откровениями.
Он смягчил голос, уловив всю иронию.
– Трачу, нервы людей! Приобретая бесценный опыт!
Священник Яков Лукич сдерживал свои интересы в беседе, стискивая скулы.
– А Бог входит в твои познания?
– Мне бы не хотелось разрушать ваш дух оптимизма, но знаете, Бог самый худший герой, о котором мне доводилось читать, но лучший из злодеев, да и в наше время Бог, скорее народная достопримечательность
– От чего такое мнение?
Яков удивился. Я затянула ответ.
– Он бездействует, остается всегда в стороне, не знаешь от чего спасаться, когда зло очевидно, от него можно как минимум вымыслить щит.
– А каким героем хочешь стать ты?
Яков нахмурился в любопытстве, сохранял голову в одном положении, будто выслушивать меня собирался один раз и внятно.
– Я хочу стать защитником воображаемых мыслей, всё то, что недооценивают.
Я поджала губы, опустила глаза, заметив за собой глупость, выданную вслух.
– Больше похоже на бездействие.
И священник от самоуверенности сунул руки в карманы. Этот жест, звук по одежде, шорох по ткани, врезался в мою голову, как нужный момент из будущего, словно «дежавю». Моя кардиограмма нервного мышления задребезжала, и вся система внутри меня раскололась. Ну как так случилось, что моё сердце вдруг по-предательски стало подавать импульсивные маяки, прыгая в груди подобно бую, что на воде. Зачем эти карманы в рясе? Зачем? Перебивала я своё состояния, взяв фразу в квадрат, и циклично, снова и снова убеждала организм в ошибочных ощущениях. Разве рясу не носят одной сплошной накидкой? Что он тут вообще делает?
– Это я выделил основу из твоих слов.
В продолжении он чуть наклонился, вглядываясь в мое затихшее лицо.
– Я не бездействую! Я в запасе! А вы, настолько отчаявшийся человек, что не способны думать иначе?
Обидчиво буркнула я.
– И я не пойму, у нас какой характер у спора?
– Дружелюбный.
– Уверены?
– Если отследить путь увлечённости, параллель высказываний, сравнить весь реквизит к диалогу, вложенный в каждое слово, говорящий взгляд эмоциями за нас…
– Достаточно! На самом деле, одной библией тут не обошлось, – перебила я его.
Священник кивнул, выполнив при этом какой-то жест во рту, при котором челюсть его скривилась в сторону, а щеки втянулись, после продолжил.
– Почему ты здесь? Никогда не задумывалась о совершённом, неведении, повлёкшее ужасное обстоятельство, оставить тебя тут?
Он всё поглядывал на дверь, будто хотел удержать свой визит дольше. Я оглянулась вслед за ним.
– Что бы