В ее ситуации уже не до соблюдения приличий. Решительным шагом Вероника вступила в комнату.
Комната была небольшая, квадратная, судя по нейтральной обстановке, также гостевая. На широкой тахте, застеленной не слишком свежим бельем, спали две женщины. Лиц их Вероника не видела, но сразу поняла, что это не могли быть ее вчерашние знакомые. Достаточно было взглянуть на их волосы, которые совсем не напоминали аккуратные стрижки дамочек из ресторана.
Вероника на цыпочках подобралась вплотную к кровати, склонилась над женщинами: одна лежала ничком, зарывшись лицом в подушку, вторая – на боку, натянув на лицо уголок одеяла. У одной из-под одеяла выглядывала ступня в чулке – женщины отдыхали одетыми. Вика стояла над ними, не решаясь разбудить, и пыталась сообразить, кто же это такие. Возможно, служанки, но что они делают в гостевой комнате? Или на вилле кроме нее были еще гости?
В этот миг одна из женщин тихо застонала и заворочалась, одеяло сползло с ее лица, и Вероника увидела на щеке уродливый шрам, похожий на гусеницу. Это было уже чересчур! Она коротко вскрикнула, а потом разом стянула с женщин одеяло. Они сонно зашевелились – и стали понемногу просыпаться. Обе были полностью одеты, одежки на них были несвежие и дешевые. Одна за другой они сфокусировали взгляды на Веронике – и отнюдь не удивились ее появлению. Одна сонно помахала ей рукой, другая в усмешке скривила тонкие, покрытые сероватой коркой губы.
– Девочки! – закричала Вероника. – Юля, Сашка, вы зачем, вы для чего тут?! Это что, розыгрыш такой? А кто были те, вчерашние?..
– Привет, Вичка, – хрипло проговорила Юлия. – Не скажу, что так уж рада тебя видеть, но мы с Сашкой тут тебя заждались. Ты садись давай. Разговор у нас будет очень непростой.
Отец Вероники по специальности был военный строитель. Мать с легкостью вливалась в любую профессию, лишь бы всегда быть рядом с мужем. Это превратило Никино детство, как ей тогда казалось, в один сплошной вялотекущий кошмар...
Иногда за один учебный год она меняла по две-три школы. Чаще семья старалась переезжать летом, чтобы Вероника первого сентября спокойно шла в школу и, по возможности, оставалась в ней до следующих летних каникул. Но только что это меняло? Даже тот, кто хоть раз переходил в другую школу, всю жизнь хранит в своей памяти горькое знание того, что значит быть новеньким. А значит это, увы, лишь одно: быть вечным изгоем и никогда не иметь настоящих друзей.
Настоящая подруга у Вероники была только в первом классе. Все кончилось с первым переездом. После бывало по-разному: иногда Веронику откровенно травили, просто так, безо всякой причины. Иногда встречали нейтрально, без особого интереса, но и без агрессии. Порой ей удавалось примкнуть к какой-нибудь компании. Но ей-то хотелось иметь свою личную подругу, а не быть всегда третьей лишней.