Но я лишь мотаю головой из стороны в сторону, медленно пытаясь справиться с потрясением. И вовсе не потому, что не помню, а потому, что не имею никакого желания вспоминать.
– Тогда было очень много крови. – Я собираю осколки того момента, в моей голове появляется картинка, как кровь стекает по вискам Дэра на его футболку. Его одежда становится багровой, красная клякса расплывается по ткани на его груди. – Я не могла понять тогда, твоя это кровь или… Финна.
Внезапно я осознаю, что на долю секунды у меня совсем вылетело из головы, что до этого Дэр в чем-то признался мне.
Я и забыла, как чертовски меня напугала эта новость.
Потому что среди всей этой крови я видела только страх потерять его, потому что, да поможет мне Бог, я так сильно люблю его.
– Ты держал меня, – мои губы задрожали, – когда я была готова упасть. Ты был со мной, пока я ждала звонка от… Финна.
Я так ждала, что Финн позвонит мне!
Я ждала, и ждала, и ждала…
Сирены выли в глухой ночи, пока я измеряла комнату шагами.
Финн так и не позвонил.
Дэр кивает:
– Я всегда буду поддерживать тебя, Калла.
– Когда пришел отец и сказал… когда он рассказал мне про Финна, все остальное стерлось. – Я восстанавливаю в памяти полную картину, уставившись на океан. Боже, почему океанские воды всегда заставляют меня чувствовать себя такой крошечной? – Все остальное перестало иметь для меня какое-либо значение. Все, кроме него, потеряло всякий смысл. Ты просто скрылся где-то в глубинах моего сознания, Дэр.
Правда слишком безжалостна.
Эта правда причиняет мне невыносимую боль.
Мне кажется, что для того, чтобы она улеглась в моей голове, мне нужно разорвать свою плоть, заставить ее пройти сквозь мои мышцы и пробежать кровью по венам.
Дэр закрывает глаза. Свои сияющие черные глаза.
– Я знаю, – мягко говорит он, – ты забыла меня. На несколько долгих месяцев.
Мы знаем это. Мы оба. Вот поэтому мы и стоим сейчас здесь, у подножия океана, пытаясь восстановить мою память по крупицам. Слишком долго она томилась в мутных водах сознания.
Я неистово цепляюсь за самые потаенные клочки воспоминаний, пытаясь собрать все воедино. Но они отчаянно сопротивляются. Наверное, они никогда не вернутся ко мне полностью.
Но одно все же не ускользает от моего цепкого ума.
Мои глаза горят, когда я пытаюсь сфокусироваться на Дэре.
– Ты в чем-то признался мне. И это меня напугало.
Его веки кажутся тяжелыми от чувства вины.
Он кивает. Одно обрывистое, короткое движение.
– Ты помнишь, что я сказал тебе тогда?
Он замолкает, его взгляд прикован ко мне, прожигает насквозь.
Я ныряю вглубь своих воспоминаний: быстро, быстро, еще быстрее… Но возвращаюсь на сушу без какого-либо улова. Мной движет только одно чувство.
Страх.
Дэр видит это по выражению моего лица и отводит взгляд в сторону.
– Я пытался рассказать тебе обо всем, Калла, – произносит он почти умоляюще, – просто ты поняла