Февраль
Сейчас, 12 февраля, Кристиан словно бы рождается вновь, так он чувствует. Это – день Д, как de luxe, как Диор. Он показывает первую коллекцию под собственным именем.
Гадалки в его жизни – поворотные пункты. Вспомнить хотя бы тот раз, когда Кристиан дома, в Гранвиле, участвовал в благотворительном базаре, переодетый цыганом продавал амулеты на счастье. А когда пришло время собираться и идти домой, наемная провидица схватила его за руку и нагадала, что у него будет много женщин, – непонятное пророчество и для четырнадцатилетнего подростка, и для его родителей. Однако теперь заново рожденный Кристиан Диор радостно говорит: «В каждой стране есть женщины худощавые и полные, темноволосые и белокурые, женщины со скромным вкусом и те, что любят выглядеть вызывающе. Есть женщины с изумительным декольте и такие, что стараются спрятать бедра. Одни слишком высокие. Другие слишком маленькие. В мире великое множество красивых женщин, и их формы и вкусы бесконечно разнообразны».
Всего несколькими месяцами ранее он открыл свое bureau des rêveries[4] и с большой тщательностью набирает сотрудников. Они должны стремиться к элегантности, дополнять его и его воплощенные грезы вышивками, вуалями и тонкостью ручной работы. И он умеет угодить богине по имени Публичность, так что она велит судьбе работать на него.
Трехэтажный дом под номером 30 на авеню Монтень в Париже, с его узорными чугунными балконами и блестящей дверью-вертушкой из стекла и красного дерева, становится обителью его нового «я», без прошлого, но со всем мыслимым грядущим. Там он с коллегами работает среди рулонов ткани и клубов пара, лихорадочно и сосредоточенно.
Из-за нового закона, запрещающего во Франции все бордели, толпы женщин ищут новую работу. Кристиан Диор дает в газете объявление о наборе манекенщиц и буквально тонет в потоке соискательниц. В этой массе он находит только одну, Мари-Терезу. Остальные – Ноэль, Поль, Иоланда, Люсиль и Таня – приходят из мира haute couture, из модных парижских ателье.
Все они очень худенькие, naturellement[5], и Кристиан рекомендует им обзавестись накладным бюстом. Настало новое время, и все теперь будет иначе: изгибы, корсеты, накладные бедра. Талия настолько тонкая, что мужчина может обхватить ее, сомкнув ладони. The New Look, стиль «Нью-Лук».
По улицам ходят женщины, одетые в привычный солидный габардин, за неимением чулок красят ноги в коричневый цвет, да еще и проводят более темную вертикальную полоску, имитируя шов. Шляпы у них большие, юбки короткие, до колен, волосы длинные, валиком уложенные надо лбом и свободными локонами падающие на спину, когда они на велосипедах разъезжают по Парижу, – все одинаковые в навязанной бедностью демократичности. Кристиан называет их амазонками и ужасается