Заряд. Роман Гусев

Гестия…вы все хотя бы ничего плохого мне не сделали, но ты, Зевс! Как так?! Что же мне теперь делать?! – орал он во всю глотку в небо.

      Мужчина сжал ладони в кулаки и вскинул руки в небо, после чего набрал полную грудь воздуха и закричал, что было сил:

      – Зевс отстой!!!

      После этого силы покинули мужчину, и он рухнул на землю, а свет от яркого пламени освещал его несчастное и залитое слезами лицо.

      В этот же момент Зевс резко схватился за грудь и медленно свалился со своего трона, а проходящая рядом Гера просто нахмурилась, посмотрела на него и спросила:

      – Ты чего? Сердце появилось?

      – Очумела совсем что ли, женщина? Сердце сейчас как будто остановится, помоги.

      – И как же? – скривила она недовольное выражение лица, разводя руками, после чего просто пошла дальше.

      – Бездушная… – корчась в агонии, прохрипел он.

      Через минуту его отпустило, но эта боль оказалась одной из самых серьёзных и неприятных, из всех, что он когда-либо ощущал, поэтому испытывать подобное ему больше не хотелось.

      – Старость…вот так и умирают… – вдохнув полной грудью и падая на свой трон, произнёс старший бог.

      Его ночь прошла в глубоких думах, как же решать вопрос с богами, которые совсем отбились от рук. Гермес, который должен был доносить каждую просьбу лично Зевсу, куда-то пропал и не появлялся уже больше недели. Диониса он уже сотню раз просил не спаивать остальных богов, и если ему уж так сильно нравится целыми днями пить и развлекаться, то хоть бы не втягивал остальных в это. Деметра и Гестия ушли в отрыв к людям, закрутив множественные романы, поэтому в последнее время лишь иногда появлялись на Олимпе. Аид…он всегда был горделивым и неуступчивым, поэтому Зевс не мог договориться с ним ни на каких условиях, кроме как отдать ему свой трон, а это было неприемлемо. Со всеми остальными тоже были определённые сложности, но самая главная проблема всё же была не во взаимоотношениях, а в том, что они все полностью забросили свои обязанности. Люди практически перестали преподносить Олимпу жертвы, а это было очень плохо, особенно для голодного Зевса.