Чтоб не пугать ночного "санитара",
Я кашлянул и к бабке подошёл.
Сказала мне:" Спасает стеклотара,
Хожу в чём зря, дырявый уж подол…
Даёт гроши нам наше государство,
Хоть всем "почёт" обещан по труду.
Себе купила давеча лекарства,
Теперь нет денег даже на еду"…
Я ей сказал:"Лоток набит харчами,
Нет ни души, он просто здесь забыт.
Чего в помойках шариться ночами.
Бери, что надо, да домой иди".
Давай сложу всё в сумку, пока пусто,
Ни кто не видел, что ты здесь была.
"Грех брать чужое", – улыбнувшись грустно
Сказала мне и дальше побрела…
В ночи качались тополей макушки,
Ушёл трамвай, что делать мне, не знал.
Рыдал я в голос от величия старушки,
И от того, что сам так низко пал…
Духовный человек обладает высокими моральными качествами. Он добр, беспристрастен, честен. Он говорит и делает только то, во что на самом деле верит.
По вере каждому дано…
Два мужика жили рядом в деревне,
Прожили долгую жизнь.
В храм первый бегал с утра и к вечерней,
В холод, жару и дожди.
Божии все соблюдал он законы,
Щёку подставит всегда.
Сутками "бил" он иконам поклоны,
Зелье не пил никогда.
Бранного слова во век не дождёшься,
Праздники знал наизусть.
Ежели плюнут, он просто утрётся,
Усугубив свою грусть.
Ну, а другой, только солнышко встанет,
В поле, в грязи и пыли.
Вечером дома стаканчик достанет,
Выпьет за щедрость земли.
В праздники "грешник" весь день в огороде,
Рубит, копает, метёт.
Молится Богу он лишь о погоде,
Бранные песни поёт.
Время пришло, оба умерли разом,
Встретились на небесах.
Первый направлен на кухню "указом",
"Грешник" – уж в райских садах.
"Праведник" как-то увидел соседа,
Рядом обедал Господь.
Шла между ними простая беседа,
Злость он не смог превозмочь…
К Господу он обратился с поклоном:
-Где справедливость, скажи?
Я на земле исполнял все законы,
Здесь мою вилки, ножи!
Место по праву мне рядом с тобою,
"Грешнику" драить сортир.
Жизнь я молился, мечтал о покое,
Только лишь этим и жил…
Бог посмотрел на просящего сверху,
Тихо, без злобы сказал:
-Хватит тут строить невинную жертву,
Что ты просил, тебе дал!
Целыми днями читал ты молитвы,
Там же рабом себя звал.
Слёзы твои не напрасно пролиты,
Рабство ты сам возжелал.
Он же молился и истинно верил,
Что