Этот принцип лучше всего проиллюстрировать на примере важнейшего события еврейской истории, где описан миг рождения Израиля как нации – события, которое ежегодно отмечается богослужением в честь иудейской Пасхи. Кульминационный момент этой истории – грандиозное чудо разделения вод Красного (Чермного) моря (Исх 14). Сесил Демилль внедрил в наше сознание образ данного события благодаря своему фильму, названному «Десять заповедей», – красочному, но далекому от академической науки. Демилль, как и многие сторонники буквального толкования Библии, крайне удивился бы, узнав, что большинство библеистов сегодня рассматривает историю перехода через Красное море (если таковой имел место вообще) в совершенно ином свете, чем это следует из Священного Писания. Иными словами, рассказ о величайшем чуде, заложившем основу еврейской идентичности и ставшем центральным эпизодом их сакральных текстов, теперь рассматривается учеными как в лучшем случае сомнительный, а в худшем – совершенно ложный.
Что же не так с этим рассказом о чуде? Во-первых, если израильтяне в прямом смысле слова перешли через Красное море, они сильно отклонились от цели своего путешествия. Кроме того, ширина Красного моря в самом узком месте достигает почти двухсот километров, и если их путь, даже посуху, занял десять часов, как утверждает Книга Исхода, они должны были в среднем проходить пешком по двадцать километров в час. Километр за три минуты! Это было бы поразительным, невероятным достижением, особенно для смешанной толпы из людей всех возрастов, разного роста и разных сил! Однако оригинальный библейский текст на иврите говорит о некоем водоеме, называемом Ям Суф (Yam Suph). Это название, обычно переводимое как «Красное море», буквально означает «Тростниковое море». Сегодня Ям Суф отождествляют не с Красным морем, а с болотистым участком к северу от нынешнего Суэцкого залива. Глубина там чуть больше метра, ширина – километров тридцать, может, чуть больше, и пересечь его хотя и не просто, но вполне возможно. Уже одно это вызывает подозрения в том, что реальность данного исторического момента сильно отличалась от сверхъестественных представлений о нем, проникших в священную